Блог о.Сергия Кондакова

Государь в заключении.

ПРОТ. СЕРГИЙ КОНДАКОВ: В этом юбилейном 2017 году, как и прежде, большинство россиян не заметили день рождения Царя-Мученика Николая II. Да и не мудрено, ведь страна праздновала очередную годовщину ленинской пионерии. На экранах телевизоров выступали постаревшие пионеры, уже давно превратившиеся в настоящих буржуинов. Они разбогатели в лихие 90-е на обломках разорванной и разворованной великой страны. Теперь эти люди рассказывают подрастающему поколению, как их хорошо воспитала советская власть при помощи пионерской и комсомольской организаций.

Закваска Ильича.

А сто лет тому назад святой Государь Николай Александрович, находившийся под домашним арестом со своей семьей, записал в дневнике:
«6-го мая. Суббота.
Мне минуло 49 лет. Недалеко и до полсотни! Мысли особенно стремились к дорогой Мамá. Тяжело не быть в состоянии даже переписываться. Ничего не знаю о ней кроме глупых или противных статей в газетах. День прошёл по-воскресному: обедня, завтрак наверху, puzzle! Дружная работа на огороде; начали копать грядки, после чая всенощная, обед и вечернее чтение — гораздо больше с милой семьей, чем в обычные года».

Как видим, в день своего рождения святой Император устремляет свои мысли к той, кто дала ему по воле Господа жизнь. Но он испытывает страдания от того, что ничего не знает определенного о матери, что в газетах пишут лишь грязную клевету, направленную против него и всей Царской Семьи. И все же Государь не унывает. Он вместе с супругой и детьми молится, трудится, читает, хотя его сердце разрывается от боли за несчастную отчизну.
Несколькими днями раньше, 1 мая Царь записал в дневнике свои скорбные думы и предчувствия. Несмотря на то, что генерал Корнилов и Гучков были его злостными гонителями, он скорбит из-за их политических неудач, помышляя не о себе, но о благе Отечества:

«Вчера узнали об уходе ген. Корнилова с должности главнокоманд.[ующего] Петрогр.[адским] воен.[ным] окр.[угом], а сегодня вечером об отставке Гучкова, всё по той же причине безответственного вмешательства в распоряжения военною властью Сов.[ета] Рабоч.[их] Депутатов и ещё каких-то организаций гораздо левее.
Что готовит провидение бедной России? Да будет воля Божья над нами!»

После восклицательного знака в дневнике Царь поставил крест.
Да, скорбные предчувствия не обманули святого Императора. Советская власть стала самым ужасным игом для нашей Родины, последствия которого мы ощущаем сегодня почти везде. Только подлинное великое покаяние способно очистить Россию от этой скверны.

Мы по праву восхищаемся чудом духовного воскресения Разбойника благоразумного, но еще большее чудо – покаяние – остаётся почти не замеченным. Когда после схождния Святого Духа на учеников Христа св. ап. Петр обратился к собравшемуся народу, он держал речь, страшно сказать, перед какой толпой. Ведь это были те самые люди, которое еще совсем недавно плевали в Христа, смеялись над слезами Божией Матери, принуждали Пилата к богоубийству и неистово кричали: «Распни, распни Его! Кровь Его на нас и на детях наших!».

Правда некоторые из них уходя с Голгофы, били себя в грудь, раскаивались. Но все же ни о каком покаянии говорить не приходилось. И вот к этому то народу обращается ап. Петр, заканчивая свою проповедь следующими словами:
«Итак, твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян. 2:36).

Первая проповедь св. ап. Петра в день Пятидесятницы.

И люди каются, принимают в свое сердце Христа, как своего Бога и Спасителя. Всего тогда крестилось три тысячи человек. Так родилась Церковь Христова.
Хотя справедливости ради мы должны отметить, что истинные израильтяне все же составили меньшинство в народе еврейском. Как и сегодня истинные православные христиане, хранящие верность Великомученику и Помазаннику Божию находятся в явном меньшинстве.

Здесь, я думаю, надо вспомнить слова великого светильника Русской Зарубежной Церкви архиеп. Аверкия (Таушева): «Хвалить ту веру, которую мы исповедумем, хвалить ту Церковь, к которой мы принадлежим, - это совсем не значит хвалить самих себя».

Продолжая эту мысль дивного святителя, можно сказать: обличать заблуждения инославных не означает не замечать их добродетели и христианские дела.

Например, архипастыри и пастыри, боголюбивые мiряне Русской Зарубежной Церкви хранили искреннюю благодарность президенту Аргентины Хуану Перону и его супруге Евите Перон, ставшей национальной героиней далекой латиноамериканской страны. Они открыли широко ворота Аргентины для русских белых беженцев, проявляя о них христианскую заботу.

Мария Ева Дуарте Перон (1919-1952) в юности испытала бедность и унижения. Актриса, игравшая в радиопостановках великих женщин, в том числе Императрицу Александру Федоровну, неожиданно стала ближайшей помощницей и супругой Хуана Перона. Она быстро превратилась в национального лидера, борца за права бедняков и христианские ценности. Ее выступления слушали, затаив дыхание. Аристократия ненавидела Еву Перон - простой народ искренне любил. Она сумела вопреки угрозам и сопротивлению сильных мiра сего вместе со своим супругом добиться грандиозных успехов в социальном обустройстве страны. В возрасте 33 лет Евита Перон умерла от рака матки, принимая страдания с присущим ей мужеством. Несмотря на попытки могуществнных политических сил «развенчать» почитание народом Евиты Перон, она и по сей день многими в Аргентине считается «духовным лидером нации» и к могиле ее не зарастает народная тропа.

Ева Перон и президент Хуан Перон на митинге.

Доска на могиле Евы Перон.

ПРОТ. МИХАИЛ КАРПЕЕВ: Отец Сергий совершенно справедливо отметил особую роль, которую и по сей день играет в жизни Аргентины Ева Перон, несмотря на то, что она уже давно ушла в мир иной. Я наверное не ошибусь, если скажу, что почти все приезжающие в Буэнос-Айрес туристы непременно посещают старейшее кладбище города Реколета.

Кладбище Реколета с высоты птичьего полета.

Именно на нём покоятся останки этой незаурядной женщины. Место её погребения найти несложно, стоит лишь присмотреться куда направляются в основном люди.

Помню, когда в 2010 году я вместе со своим спутником пришел на кладбище Реколета ради того, чтобы посетить могилу Евы Перон, то поначалу мы немного растерялись, когда вошли в этот город мёртвых. Куда направиться? Как найти то самое место погребения? Мой друг спросил по-испански одного из служителей кладбища, как нам пройти к могиле Евиты. На что немолодой мужчина ответил, что нужно идти туда, куда направляется большинство посетителей кладбища. Мы так и сделали, в результате чего достигли нужной нам цели.

Семейны склеп, в котором похоронена Ева Перон.

Возле склепа, украшенного множеством цветов, где хранятся останки Евы Перон, стояли люди, кто-то молился, а кто-то фотографировался на фоне памятной доски, посвящённой героине простых аргентинских граждан. Немного постояв и поразмыслив о судьбах Южной Америки, мы решили прогуляться по улочкам некрополя.

Типичная улица кладбища Реколета.

Кладбище Реколета совершенно не похоже на привычные нам кладбища современной России. Оно более походит на погребения древней Палестины, ибо состоит из склепов, напоминающих собой те самые гробы-пещеры, которые издревле устраивались на Святой Земле. Склеп представляет из себя что-то вроде небольшой часовни, внутри которой выкопана достаточно глубокая благоустроенная яма. Это сделано для того, чтобы там складывались гробы умерших членов той семьи, которой принадлежит склеп. Через застеклённые, часто кованые двери склепов можно было увидеть, как по разному устроены места для расположения гробов. Где-то аккуратные крепкие полки, а кое-где деревянные гробы навалены просто друг на друга. Приходилось видеть и полуоткрытые крышки, в результате чего высохшие, превратившиеся в мумии, трупы становились объектом для обозрения случайных посетителей некрополя. Но в основном кладбище производило положительное впечатление.

Внутри склепа.

Большая часть склепов-часовен в идеальном состоянии, чувствовалось, что заботливая рука постоянно ухаживает за святой постройкой, как правило, тут же лежат живые цветы. В общем, перед нами открылась высокая культура погребения усопших. Родственники покойных в любое время могут прийти и спокойно помолиться за своих умерших. Порядок, тишина и покой кладбища Реколета способствуют этому как нельзя лучше.

Думалось, почему же в нашей отчизне такого не увидишь? Наоборот, всё чаще раздаются голоса в пользу сожжения тел, вместо того, чтобы повышать культуру погребения. Ведь для больших городов система склепов подходит как нельзя лучше, по сути склеп это универсальная могила, рассчитанная на множество столетий. Такое погребение позволяет помнить о своих предках и молиться за них в положенные родительские дни в одном месте. Что-то подобное было до революции в России, и если бы не безбожная власть, уничтожившая многие христианские кладбища, то, думаю, в наши дни культура погребения была бы на достойном уровне.

1931 год. На фото разрушения надгробий в соответствии с постановлением. Курсанты, которым было поручено снести каменные плиты и приготовить площадь для размещения зоосада. Большевики по всей стране разоряли и уничтожали кладбища.

ПРОТ. АЛЕКСАНДР МАЛЫХ: Современный мiр, далёкий от Христа, устанавливает во всех областях нашей жизни новые порядки, которые кажутся многим, во-первых, удобными, а во-вторых, вполне объяснимыми и разумными с бытовой точки зрения. Но православным необходимо осмысливать такие новшества прежде всего не с бытовой, а с христианской точки зрения, т.е. приемлемы ли они для нас и не противоречат ли нашей вере. Одним из таких вопросов является всё более распространяющийся обычай сжигать тела умерших в крематориях.

Мы не знаем, чтобы в Московской патриархии было какое-либо постановление на эту тему. Есть немало священников, которые не видят здесь ничего страшного, соглашаясь отпевать покойника, которого после этого отправляют в печь крематория. Однако Русская Зарубежная Церковь еще в 1932 году, а также Сербская, делали постановления против сжигания, «ввиду того, что этот обычай вводится безбожниками и врагами Церкви» (Церковная жизнь. 1933. № 1). В 1956 году Собором епископов РПЦЗ это запрещение «чадам Русской Православной Церкви Заграницей сжигать тела своих умерших в крематориях» было повторено.

Есть также следующий факт из истории Элладской Православной Церкви, о котором сообщает митр. Навпактский и Cвятовласиевский Иерофей (Влахос): «Когда в 1960 году тело выдающегося музыканта и дирижера, почетного академика Димитрия Митропулоса было кремировано (согласно его завещанию) и пепел помещен в простую урночку, Элладская Церковь (несмотря на просьбы очень многих) отказалась от какого-либо официального или неофициального погребения и даже от простой литии».

Чем же обосновывала зарубежная часть нашей Русской Православной Церкви свою точку зрения? Развернутый ответ на этот вопрос содержится в докладе епископа Антония Лос-Анжелосского Архиерейскому Собору РПЦЗ 1956 года «О сжигании умерших с православной точки зрения». Будем использовать также доклад митрополита Элладской Церкви Иерофея (Влахоса) «Богословская оценка и экклесиологические последствия кремации мертвых».

Владыка Антоний Лос-Анджелесский на празднике Собственного Его Императорского Величества Конвоя в Лос-Анджелесе.

Еп. Антоний пишет, что для христиан в этом вопросе определяющими являются следующие слова Божии Адаму, а в его лице и всем нам: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19).
Еп. Антоний замечает, что «именно таким способом был погребен» наш Спаситель и Господь, безгрешный Иисус Христос, но принявший человеческую природу со всеми последствиями греха.
Погребение тел умерших в земле связано с верой в воскресение мертвых. Останки наших тел Богом будут восстановлены и преображены. Отсюда и отношение к смерти в Священном Писании, как к временному сну: «Лазарь друг наш успе, – говорит Спаситель, – но иду, да возбужу его» (Ин. 11:11). В Деяниях Апостолов о св. архид. Стефане сказано: «Преклонь же колена, возопи гласом велиим: Господи, не постави им греха сего. И сия рек успе» (Деян. 7:60). Можно привести и много других мест.

«Поэтому умерших, – пишет еп. Антоний, – принято называть покойниками, почившими, усопшими, т. е. уснувшими. Так они постоянно именуются в последовании отпевания. Отсюда же слова «Успение», «кладбище», т. е. склад для временного хранения; «похороны», «хоронить», т. е. сохранять; усыпальница, т. е. место отдыха для скончавшихся в вере».

Еще один довод против уничтожения тел умерших путем сжигания – это то, что тела христиан при жизни являются храмами Духа Святаго, а у тех, кто достиг святости, остаются таковыми и после смерти. Поэтому к соглашающимся со сжиганием тел умерших можно применить слова Священного Писания: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы» (1 Кор. 3: 17).

Митр. Иерофей (Влахос).

Митр. Иерофей (Влахос) пишет: «Существует природная естественная связь между душою и телом; между двумя этими частями человеческой ипостаси сохраняется гармония, и, следовательно, разлучение между ними становится болезненным, но в согласии с волей Божией.
Но даже после разделения души от тела ипостась не разрушается. Хотя душа отделяется от тела, но ипостась остается неразделенной…
Душа, несмотря на свое отделение от тела и распадение самого тела на части, узнаёт эти части и не отдаляется от них. Святой Григорий Нисский говорит, что душа признаёт эти части и приводится в те места, где находятся останки для признания частей всего тела. Так, душа не отдаляется от своего тела и «не входит в общение и не смешивается с материей оставшихся частей».
Следовательно, душа и после отделения от тела знает и узнаёт элементы и части тела, так что силою и энергией Божией вновь опять войдет в свое тело, и так произойдет воскресение мертвых тел. Очень показательно пророчество пророка Иезекииля, которое описывает это чудесное воскресение тел (см.: Иез. 37: 1–14)».

Этими обстоятельствами объясняется благоговейное отношение у христиан к покойникам, а к кладбищам, как к священным местам.
Одно дело, когда тело сгорает в результате несчастного случая, природной катастрофы и т. п., а другое дело, когда человек сам уничтожает его. Этим он проявляет неверие, греховное пренебрежение к будущему всеобщему воскресению из мертвых. Кремация является и одной из форм богоборчества.
Здесь можно привести слова митр. Иерофея (Влахоса): «Конечно, есть случаи, когда тела святых сгорели или тела людей сжигались по разным причинам. Но есть разница между добровольным и насильственным сжиганием. Одно дело, когда это происходит без желания человека, и совсем другое – добровольное согласие. В первом случае Господь не засвидетельствует неуважение к телу. А во втором, когда человек по своей воле так поступает, это показывает его неверие».
Он же говорит, что кремация «может расцениваться как насилие над природой, поскольку естественным является разложение тела».

«Все главные моменты древнего христианского погребения сохранились поныне и находят выражение в чине погребения, – пишет еп. Антоний. – В этом чине не упоминается о запрещении сжигать, что следует объяснить тем обстоятельством, что закапывание в земле было всеобщим правилом во все времена, и поэтому не возникала надобность опровергать сжигание. В чине православного погребения дается ясное и определенное предписание закапывать тела умерших в земле. Это предписание помещено в конце последования погребения мирян, младенцев, монахов и священников. В этих последованиях читаем:
„И тако вземше мощи отходим ко гробу, последующим всем людем, предидущим же священником и поющим: Святый Боже: Пресвятая Троице: Отче наш: и прочая.
И полагают мощи во гроб; архиерей же или священник, взем персть лопатою, крестовидно мещет верху мощей, глаголя: Господня земля и исполнение ея, вселенная и вси живущии на ней. И посем наливает верху мощей елей от кандила или сыплют пепел от кадильницы и тако покрывают яко обычно гроб, приглаголемым тропарем: Со духи праведных: и прочим всем: И отпуст“».

Митр. Иерофей замечает по этому поводу: «Служба погребения тесно связана с присутствием человеческого тела, а не пепла. Все тропари говорят об усопшем, а не об испепеленном, о теле, которое находится перед нами, о последнем лобзании и т.д. Как же можно совершать погребение без тела? Второе. Вся служба отпевания имеет непосредственную связь с погребением тела, а не с погребением пепла. Таким образом, два этих заключения приводят к выводу, что не должна совершаться служба погребения ни до кремации, ни после нее. В первом случае не будет самого погребения тела, а во втором не будет тела, а только пепел».

Печь крематория с трупом в картонной коробке.

Еп. Антоний отмечает, что «погребали в земле главным образом те народы, которые верили в загробную жизнь, а сжигали мертвых неверующие в нее. Были некоторые отступления от этого принципа, преимущественно, под влиянием религий, у которых не было определенной веры в загробную жизнь.
В глубокой древности сжигание практиковалось у многих азиатских народов, как например, в Индии. Сжигали умерших доханаанские народы в Палестине, но с 2500 г. до Р.Х., под влиянием евреев, перестали. Сжигали также вавилоняне. Персы в разные периоды имели различную практику. Иногда сжигали, а иногда выставляли умерших на съедение птицам и преследовали сжигание, подвергая за него наказанию. Греки и римляне относились к сжиганию по разному, в зависимости от воззрений на загробную жизнь. Неверующие в нее сжигали умерших, а верующие хоронили в земле и даже клали пищу в гроб. Известен афоризм Сократа: „Мне все равно, сожжете вы или похороните мое тело, лишь бы не говорили, что Сократ погребен“. Из этих слов видно, что были сторонники одного и другого. Римляне преимущественно хоронили, по свидетельству Цицерона, который говорит, что это был древний обычай, которого придерживались наиболее культурные римляне. Язычники часто бросали тела христианских мучеников в огонь, чтобы уничтожить веру в воскресение тел, полагая, что этим они сделают воскресение невозможным. К V веку по Р.Х. сжигание окончательно исчезло, благодаря влиянию христианства.

Из других древних народов не сжигали покойников египтяне, карфагеняне, финикияне, жители Малой Азии и китайцы. Евреи всегда погребали, но в некоторых отдельных исключительных случаях сжигали, например, во время эпидемий, на войне во избежание поругания со стороны врагов или как особое наказание. Вообще же на сжигание в Ветхом Завете смотрели с ужасом. Все патриархи, судьи, цари и обычные израильтяне не сжигались, но предавались погребению.
Сжигание тел в крематориях появилось в Европе впервые во второй половине прошлого (т. е. XIX) века, когда масоны получили официальное разрешение на сжигание тел от правительства».

Тут к словам вл. Антония надо сделать дополнение. Митрополит Элладской Церкви Иерофей (Влахос) пишет, что «впервые в Европе кремация мертвых была принята во Франции после революции апрельским указом 1789 года. Сегодня кремация, – пишет митрополит Иерофей, – широко распространена в различных протестантских церквах, в атеистических сообществах, среди масонов».

Продолжим чтение доклада еп. Антония Лос-Анжелосского ««О сжигании умерших с православной точки зрения».

«Кампания за сжигание впервые была начата Брюнетти в Падуе в 1873 г. После того вскоре были основаны многочисленные общества в Дрездене, Цюрихе, Лондоне и Париже. Крематорий в Париже был основан в 1889 году после принятия закона о свободе похоронных обычаев. Сообщая все эти данные, католический автор Вильям Девлин говорит, что подвергают сожжению тела умерших главным образом враги церкви.
К 1905 году в Европе и Америке уже имелось около 90 крематориев, в которых ежегодно сжигались 125 тыс. покойников. Из этого числа значительную часть составляли мертворожденные. К этому времени в Италии было 30 крематориев, в Америке 29, в Англии 12, в Германии 9, в Швейцарии 4, во Франции 3, в Швеции 2, в Дании 1, в Канаде 1, в Аргентине 1 и в Австралии 1.

Революция сделала новое Донское кладбище самым, наверное, необычным во всей России. Сохранились исторические свидетельства о том, что еще в 1918 году председатель совнаркома Ленин распорядился приобрести за границей печь, или даже несколько печей, для советского крематория. Вождь пролетариата был решительным ненавистником обрядов и традиций, а уж тем более связанных с религией. До революции же похороны считались именно религиозным обрядом. В час Страшного Суда, учит Православие, «гробы разверзнутся» и умершие восстанут перед Христом. Поэтому кремация, вводимая новой властью, имела не столько гигиеническое, сколько громадное идеологическое значение. Нужен был новый, государственный погребальный обряд. Вот как начиналась история первого московского крематория.

Члены Политбюро несут урну с прахом первого космонавта Ю. Гагарина.

Следует особенно подчеркнуть, что в СССР безбожники и богоборцы большевики стараются возможно шире распространить сжигание, устраивая крематории и поощряя этот способ.
Немецкий автор Фон-Хаутвиц утверждает, что богоборцы-сатанисты сжигают трупы своих умерших, символизируя этим свою приверженность к стихии вечного огня – стихии ада.

Католики, – пишет еп. Антоний, – строго воспрещают сжигание умерших и приводят разные постановления об этом, изданные в период 6-19 веков, в которых подчеркивается, что сжигание есть публичная проповедь безверия и материализма. Решительно выступая против сжигания, католики приводят разные доводы, из которых можно упомянуть соображение, что нельзя небрежно относиться к человеческому телу, которое при жизни было храмом Божиим, носителем евангельских добродетелей, освящаемо таинствами и в результате подвергаемо безчеловечному сжиганию, которое противоречит чувству сыновней жалости, супружеской и родительской любви. Упоминают они также в качестве довода против сжигания невозможность вскрытия тела для раскрытия преступления. Особенно подробно доказывается, что погребение в земле безвредно со стороны гигиенической. Едва ли следует приводить подробности, при всей их основательности, которые относятся более к области медицины».

Здесь необходимо отметить, что в настоящее время Католическая церковь под влиянием модернизма отступила от этой позиции и допускает кремацию.

«Совесть некоторых православных пастырей смущается, – пишет еп. Антоний, – когда им приходится причащать умирающего, тело которого предназначено к сожжению после смерти, ибо напутствуемый не уважает и нарушает церковное правило о погребении в земле и кроме того, по мнению этих пастырей, св. Тайны будут попираемы при сожжении в виду того, что при сжигании в воздух уходит большая часть останков, рассыпающихся повсюду. По этим соображениям некоторые священники отказываются напутствовать сжигаемых.
В связи со смущением некоторых священников, а также для информации представляется уместным привести подробности сжигания в современных крематориях.
В информационном листке главного нью-йоркского крематория, называемого «Колумбариум» (здание с нишами для хранения урн), и крематория, находящегося в Лонг Айланде, который устроен в 1955 г, между прочим напечатано:

„Сведения, которые вы должны знать.
СЖИГАНИЕ – способ приготовления умерших для помещения в урны и для сохранения на память. Этот способ ускоряет естественный процесс разложения, выполняя в течение нескольких часов то, для чего природа требует годы. Сожженные останки представляют мелкие неподдающиеся разрушению частицы кальция; поэтому они не являются пеплом.
Сожженные останки, являясь частицами костей, тяжелы; при сжигании, гроб и одежда превращаются в легкий пылеобразный состав, который легко выдувается вон, оставляя т.о. сожженные останки.
Зачем сжигать?
Интеллигентные мужчины и женщины, которые избирают сжигание предпочтительно перед всеми другими видами похорон, постоянно увеличиваясь в числе, делают это в результате опыта, показывающего, что в сжигании можно найти разрешение вопроса: „Как сохранить навсегда останки скончавшихся любимых нами людей?““.

В этих замечаниях, – пишет еп. Антоний, – подчеркивается, что то, что называется пеплом сожженного тела, на является пеплом в действительности, представляя части костей, неподдающиеся сжиганию. Все тело, так же как и остальная часть костей, сгорает, и пепел через вытяжную трубу выдувается, рассыпаясь повсюду вокруг. Превращение костей в порошок может произойти лишь в том случае, когда части костного вещества, соединяющие при жизни кость в твердую часть тела, сгорают.

Новосибирский крематорий.

Замечательно, что популяризируя идею сжигания в стремлении как можно скорее уничтожить останки умерших, его сторонники и устроители уверяют, что их цель та же самая, что и у нас – сохранить останки. В этом нельзя не усмотреть уклонение от истины. Это заявление, однако, может легко соблазнять верующих и в действительности вызывает у них мысль, что сжигание не предосудительно».

Здесь будет уместно вставить слова из доклада митр. Иерофея (Влахоса): «Сжигание умерших в древности всегда имело два существенных признака. Во-первых, оно сопровождалось определенным религиозным обрядом; во-вторых, никогда не применялся метод полного уничтожения, превращения в пепел. После сжигания тела собирались оставшиеся кости, они клались в дорогой ковчежец и захоранивались в отдельных могилах. То есть было и сжигание, и погребение тела, но не полное испепеление. Кремация в специальных печах является нововведением, неизвестным в древние времена. Это нужно особо подчеркнуть».

«Сжигание умерших, – продолжает еп. Антоний, – может оказаться нарушающим учение Церкви о почитании останков св. мучеников и угодников и лишить православных христиан св. мощей. Известно, что с начала христианства верующие, часто с опасностью для жизни, отыскивали и благоговейно хранили останки св. мучеников.

Наконец, сжигание умерших лишает верующих великого назидания, которое они получают, присутствуя при погребении тела умершего, ибо, взирая на него, помышляют о собственном смертном часе, как говорится в погребальном песнопении: „Видяще предлежаща мертва, образ восприимем вси конечнаго часа“ (стихира на отпевании). И без того в наше время погребение значительно урезано в своей поучительности из-за упразднения похоронных процессий, а при сжигании от этого поучения почти ничего не остаётся.

Интересно, – пишет еп. Антоний, – привести некоторые мысли епископа Николая Охридского о предосудительности сжигания тел умерших.

Свт. Николай (Велимирович).

„Наиболее многолюдные города занимают наименьшую площадь. Это города усопших сродников наших, отцов и братий. Тысячи тысяч их помещено на пространстве небольшого поля. Нива Божия! Тело возле тела, плита у плиты, крест рядом с крестом. «Не отличается царь и воин, богатый и убогий». По памятникам и надписям можно узнать, кто кем был, но под землею, в могилах всё представляет один спящий священный прах. Покойники не протестуют, что города живых расширяются на километры, а некоторые живые протестуют, что города упокоившихся увеличиваются на метры. Один из этих протестантов желает, чтобы многие кладбища были прокопаны и обращены в парки. Другие же, единомышленники этих почитателей парков, требуют, чтобы тела наших братий, отцов и детей были сожжены огнем.

Почитатели огня! Одни вопят: «По причинам здравоохранения!». Другие кричат: «По причинам экономическим!». Третьи говорят: «По причинам эстетическим!». На самом деле всё по одной причине – неверию в жизнь и воскресение, а вере в смерть и всемогущество смерти. И, боязливо оберегая момент своего проживания на земле (как единственную жизнь, в которую они верят), хотят сделать всё, чтобы оттолкнуть тела упокоившихся, как «опасные», как можно дальше от своего жилища, или чтобы их сжечь и превратить в «безвредный» пепел. Что доводы здравоохранения воображаемы, ясно из опыта наших предков, которые имели кладбища среди городов и сел, и тем не менее были здоровее и сильнее нынешнего поколения. Довод экономический (т. е. что якобы наши упокоившиеся братья, сестры, отцы и матери своими могилами отнимают слишком много полезной земли от наших огородов) совершенно безнравственный. Почему для конских бегов можно выделять гораздо большие поля – причем всегда ровные и плодородные – а для сохранения тел народа Божия, этого драгоценного Божия богатства, нельзя найти достаточного места? А эстетический довод отпадает для всякого, кто обладает чутьем к возвышенной красоте. Ибо трудно найти более красивое зрелище на земле, чем храм и кладбище возле храма.

Кладбищенская церковь.

По учению материалистов и так называемых позитивистов – а это близнецы в философии – смерть безцельна. Если смерть безцельна, тогда, конечно, безцельно и рождение, безцельна и вся наша жизнь на земле. Тогда было бы безумием говорить о кладбище, как о какой-либо ценности. Тогда вообще не нужно было бы существование кладбищ, но следовало бы как можно скорее уничтожить огнем мертвые человеческие тела, как нечто отвратительное и пепел высыпать в воду. Ибо для чего сохранять пепел в каких-то урнах и держать его по домам, если смерть и могила и прах покойников не играют более никакой роли и не имеют никакой цели? Но мало есть людей, которые до конца продумывают определенную мысль, а если и продумывают ее до конца, мало таких, которые придерживаются ее до конца на практике… но как бы то ни было, для нас очевидно разделение в наше время людей в отношении смысла и безцельности смерти. Небольшие группы почти во всех народах, малые численно, но могущественные временной властью и влиянием, придерживаются безцельности. В противоположность той группе, Церковь Божия, со всеми своими народами на земле, стоит за целеустремленность как жизни, так и смерти. Цель смерти заключается в разделении души от тела, чтобы держать их разделенными до времени их соединения в воскресении, в общем воскресении…

Божия милость оживит этот священный прах и приблизит его к Себе. Тот прах, через который душа воспевала и плакала, прославляла Творца, и проявляла добро в отношении своих ближних, этот священный прах снова будет служить органом жизни, органом пения, славы и добра» (Из брошюры еп. Николая Охридского «О кладбище». Битоль. 1934)“.

Таким образом, – пишет еп. Антоний, – из приведенных свидетельств следует, что сжигание тел умерших в древности практиковалось некоторыми языческими народами, преимущественно неверовавшими в загробную жизнь, будучи в последние восемьдесят лет возобновлено по инициативе масонов и неверующих-материалистов, а также поощряемо богоборческой властью в СССР;
что православные христиане соблюдают древний христианский обычай и правило Церкви погребения в земле, согласно слову Божию: «Земля еси и в землю отыдеши», которое Св. Церковь называет повелением Божиим и о котором постоянно упоминается в православном богослужении;
что погребение останков тел в земле и отношение к усопшим, как к спящему праху, символизирует нашу веру в воскресение мертвых;
что допущение сжигания противоречит христианскому почитанию останков св. мучеников и угодников, т. к. в случае распространения этого чуждого христианской вере обычая мощи угодников могут оказаться сожженными;
и что, наконец, сжигание лишает верующих того духовного назидания и напоминания о смерти, которое они получают при погребении тела в земле.

В виду всех приведенных соображений, сжигание тел умерших православных христиан следует признать недопустимым и чуждым христианской вере нововведением» (Церковная жизнь. 1956. № 11-12, Православная жизнь. 1976. № 5).

Могила соловецких новомучеников.