Блог о.Сергия Кондакова

Конец света или всемiрная диктатура?

К эпохе, в которую мы сподобились жить, применяют различные определения, но всем, кажется, ясен ее переходный характер, вопрос лишь – от чего к чему? Информационный шум создает иллюзию свободы, но не сможет заменить ни хлеба насущного, ни смысла существования. Этот, переливающийся всеми оттенками виртуальный пузырь глобализации неизбежно скоро лопнет, и из него, как из гигантского кокона, выйдет нечто. Либеральные оптимисты предпочитают верить, что это будет прекрасно-изобильное информационное общество, к которому они считают себя вполне подготовленными. А то, что большинство людей туда явно не попадет, их не сильно заботит, – сами виноваты.

Нам видно иное: привычный мiр рушится, а то, что вылупляется, страшно вообразить и еще страшнее назвать. И если в прежние эпохи (начиная, примерно, с "Возрождения") люди хоть и имели безмерную гордыню, но возможности их были весьма ограничены, то сейчас дух захватывает – слепые видят, глухие слышат, так скоро и мертвых начнут воскрешать. Успехи в науке тем более поразительны при общепризнанной деградации образования. Похоже, многие такие материальные "достижения" необъяснимы без прямого либо неосознанного бесообщения, как то было перед Всемiрным потопом.

В каком состоянии встречает эти трансформации, в основе своей, безусловно, духовные, современная Церковь? Мы будем говорить о т.н. "официальном православии", так как именно оно принимается за Церковь огромным большинством нашего народа, если еще допустимо применять это слово к русскому "населению". Ключевой фигурой в МП ныне является председатель ОВЦС митрополит Иларион, наиболее вероятный преемник действующего патриарха. Не так давно, точнее 17 октября 2014 года, на открытии учебного года в католическом Богословском факультете Южной Италии, он заявил следующее:

«Секуляризация под видом демократизации в действительности высвободила в европейском сверхгосударстве, являющемся культурным наследником Римской империи, колоссальную энергию властного подчинения… В результате эта энергия безсознательно стремится к установлению абсолютной диктатуры, которой потребуется установление полного контроля над каждым членом общества... Не к этому ли мы идем, "в целях безопасности" соглашаясь на обязательное введение электронных паспортов, всеобщей дактилоскопии и повсеместное насаждение фотокамер? Ведь все это можно легко использовать и в других целях, которые также можно приписать усилению мер безопасности». (http://www.pravoslavie.ru/news/74444.htm)

На первый взгляд, очень правильные слова, потому-то они и вызвали большой резонанс в кругах православной общественности.
Правда, если внимательно вчитаться в приведенную цитату, настораживает выражение «безсознательно стремится». Пожалуй, православный человек так бы не сказал, – зло для него имеет личностное начало и вполне определенные сознательные цели, тем более зло такого масштаба. Автор таких слов испытал влияние скорее Оруэлла, чем праведного Иоанна Кронштадского, к примеру. Либеральная антиутопия и православная эсхатология лишь внешне несколько схожи, поскольку в обеих предсказывается всемiрная диктатура и подавление свободы личности, вот только свобода и личность понимаются совершенно по-разному, ведь гуманизм это "обезьяна христианства". Но, может, мы сгущаем краски, цепляясь к случайным словам, сказанным, к тому же где-то за границей в католическом университете, – для "внешних"?

ОВЦС для НМП

Должность председателя Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС), учрежденного в МП в 1946 году, – высшая после патриаршей, и это непосредственно связано с обстоятельствами скоротечного рождения этой организации. Если же учесть, что патриарх предназначался преимущественно для внутреннего пользования, а в послевоенное время на первый план вышли вопросы международного представительства – создания положительного образа СССР и исполнения "деликатных поручений", – то неизвестно, какое из "назначений" было более ответственным. С тех пор времена изменились, появилась долгожданная (казалось бы!) свобода обустраивать русскую Церковь, "послать подальше" все эти межконфессиональные диалоги, вздохнуть полной грудью, избавившись от диктата спецслужб, а заодно и от засланных ими "казачков". Но роль ОВЦС не уменьшилась, очевидно став собственной неотъемлемой потребностью патриархии – ее министерством иностранных дел по дружественному сотрудничеству с архитекторами Нового мiрового порядка (НМП). Соответственно, не уменьшилась и роль председателя ОВЦС, важнейшего церковного функционера.

Главная функция чиновника – в поддержании системы, в которой он паразитирует, все его слова и жесты подчинены одной цели: это профессиональный популист, отличается лишь ведомственная специализация. О том, что "партия и правительство всегда правы", раньше народу твердили идеологические наставники-политруки, теперь – духовные наставники-жрецы. Невежде-народу обычно не дают выстраивать логические цепочки, – на то и существует пропаганда! Она умеет даже любой порок режима преподнести как достижение: Запад ввел санкции, а жизнеобезпечение в РФ зависит от импорта – и отлично! Будем, наконец, больше производить и потреблять отечественное; упал рубль, и доллар стоит вдвое больше – так это вдвое пополняет госбюджет от экспорта... Короче, все под контролем, все для блага народа! О порочности самой системы, паразитирующей на распродаже невосполнимых природных ресурсов в симбиозе с лидерами НМП, речи не заходит.

А любой внешний патриотический успех власти эту суть маскирует. Например, если "Крым наш", то, значит, нашей является Россия, к которой он присоединен. Но так ли это очевидно? Наша ли Россия? И разве нынешняя РФ – это Россия? Пока очевидно лишь то, что команда кремлевских пиарщиков вновь подтвердила свою высокую квалификацию. Больше десятка лет они готовят свой "патриотический" проект России, легитимирующий Великую криминальную революцию 1990-х, и сейчас он вступил в активную фазу. Только вот коридор самостоятельности в нынешней системе весьма ограничен (в отличие от широко разливающейся риторики) – с Крымом де-факто позволено, а с Донбассом уже нет. И границы дозволенного определяются не в Кремле.

Соответственно и ведомство религии, которым фактически является МП, манипулирует церковным народом, и пусть не столь же искусно, зато аудитория доверчива. Если захотят люди услышать «антихрист не пройдет», – обязательно услышат. «Да и как он, детушки, пройдет-то, если мы всегда на страже и граница на замке? Мы недосыпаем-недоедаем, все бдим и молимся. Вы, главное, не торопитесь, дорогие, поспешение-то ведь враг спасения! Мы скажем, когда будет пора. А пока – вот вам свечной киоск, вот – золотые купола и образа, чего еще желать-то? Русь свята, – благолепи-е-е!». И это публицистическое преувеличение лишь по форме, не по смыслу. Так параллельно "Проекту Россия" возникает проект "Святая Русь". Первый стилизует колонизированную страну под могучую державу, второй имитирует духовность этой давно разрушенной державы.

Не устаешь удивляться, что находятся люди, прекрасно понимающие фальшивость этих проектов, но добровольно предпочитающие "имперский диснейленд" горькой реальности. Или, как говаривал один батюшка: «у меня на приходе все по канонам, а они пускай делают, что хотят». Если рассуждать так, то всегда будет «еще рано» - мы не умеем мыслить на длинные исторические дистанции! Банальное самооправдание дисциплинарно опирается на "железный" авторитет и утверждается непоколебимо, не пытаясь убедиться в подлинности своей опоры. Церковная история умело подправлена, и, что важно, поновления четвертьвековой давности уже патиной покрылись и не выглядят "новоделом".

«Тот, кто контролирует историю, контролирует сознание»

Мышление большинства инфантильно и очень фрагментарно, и особенно это касается православных, в буквальном смысле "младенствующих разумом", погрузившихся, обычно под старость лет, в таинственный мiр веры. И потому особо важной для них становится опора на авторитет и безоговорочное принятие готовой схемы, объясняющей все вокруг происходящее. Большинство не в силах решиться задействовать свой разум, пусть в церковно-государственных делах неразвитый и ограниченный, но вполне способный и к рассуждению, и к совершенствованию. Поэтому вместо убеждений действуют страхи, произрастающие в сумеречном состоянии сознания. Бодрствующий дух преображает их в трезвение и бдительность, слабый и инфантильный блуждает в лабиринте своих фобий. Сильнейший рефлекторный младенческий страх – утратить тепло матери и защиту отца. Немногим удается окончательно преодолеть его и повзрослеть, то есть стать зрелым, способным взять на себя ответственность за поступок, продиктованный сознательным решением, человеком.

Любая организация стремится так или иначе контролировать своих членов, вырабатывать у них сознательность и убежденность в правильности своих целей и идеалов, но обычно делается это на добровольной основе. Однако есть разновидность организаций, – их принято называть тоталитарными, – которые воздействуют на своих членов иным образом, используя темную энергию страхов и слепой власти авторитетов, берущих на себя ответственность за решения и поступки людей, подчиняющих себе их разум и волю. Конечно, эти люди и сами виновны, желая облегчить ношу своего креста, но потребность найти "руководителя совести" нормальна для человека, и гораздо страшнее участь тех самозванцев, которые по легкомыслию или, тем паче, по расчету берутся за это дело, посильное лишь для Божьих избранников. Тоталитарные организации потому и называют часто сектами, что они жестко контролируют сознание своих членов, делая их не способными к рассуждению и самостоятельному анализу.

Секта берет на себя полную ответственность, избавляя от необходимости что-либо самому решать, она вкладывает в ум и уста готовый набор утверждений и цитат, избавляя от размышлений и сомнений, дарует детское состояние безопасности – родители рядом! – и счастья.

Парадоксально, но в условиях плотного патронажа советского государства, МП гораздо больше напоминала Церковь, чем в условиях вдруг пришедшей свободы и конкуренции с Истинным Православием. Оказавшись органически не способной к покаянию и преображению, она стала строить свой "железный занавес" вместо только что рухнувшего. Памятуя о том, что «тот, кто контролирует историю, контролирует сознание», МП подчищает, ретуширует, а порой и вовсе переписывает свою историю, представляя ее благородной, а порой и героической борьбой. При этом она приписывает себе чужие заслуги и прославляет не своих героев, – мертвые не имеют голоса!

Пользуясь мощным административным ресурсом, поддержкой чиновников всех уровней, чующих перемены и понимающих, сколь полезны будут им "попы" с их всегда особым статусом да еще в условиях рухнувшей идеологии, предприимчивые иерархи МП развивают бурную деятельность как хозяйственную, так и идеологическую.

Когда из прежде надежно закрытых шкафов начали массово вываливаться "скелеты", было необходимо отвлечь и переключить внимание народа на позитивные факты и события. Учитывая царящую тогда всеобщую эйфорию и умственную смуту, сделать это было не так уж сложно. Здесь не место говорить об этом подробно, но МП справилась: противники были дискредитированы, мифы сфабрикованы, новая версия истории составлена. Особый упор в этой модернизированной версии был совершенно логично сделан на агрессивном отвержении идеологии РПЦЗ и гораздо более мягком неприятии позиции катакомбной Церкви. Ведь именно они являются единственной реальной альтернативой МП даже до сих пор, а четверть века назад угроза была настолько осязаемой, что земля уходила из-под ног у официальной Церкви. Поэтому все средства были хороши, вплоть до откровенной клеветы и фальсификаций.
Достаточно остановиться лишь на одном эпизоде этой кампании, столь удачно разыгранном, что он стал краеугольным камнем, на котором зиждется убежденность внутрицерковной патриархийной оппозиции в том, что ни при каких обстоятельствах нельзя покидать ограду "матери-церкви".

О пророчествах и "пророчествах" старца Лаврентия Черниговского

Величайшим авторитетом для наших верующих, скажем так, нелиберальной ориентации стал старец Лаврентий Черниговский. На его пророчествах, как на ниточке, МП удерживает десятки тысяч своих членов. Парадоксально, но первые сведения о преподобном Лаврентии пришли из катакомбной и были распространены зарубежной Церковью. Он был известен как непримиримый борец с сергианской ересью, вышедший из катакомб лишь с появлением возможности возрождения нормальной церковной жизни, и было это… при немецкой оккупации Украины! Подробности я опускаю, желающие их могут узнать самостоятельно. После войны он, уже очень старый и больной, действительно признал МП. И этому есть два основных объяснения, ведь тогда к ней по сходным причинам официально примкнули Святители Афанасий (Сахаров) и Серафим (Соболев), и многие другие весьма заметные деятели как зарубежья, так и катакомб.

Первым фактором был подъем национального духа после войны и победы, описанный многими очевидцами и, как виделось, с надеждами на совершенно новую роль Церкви в послевоенном возрождении страны. Во что это вылилось, нам сейчас хорошо известно, но тогда представлялось совсем иначе, да и хотелось ведь верить после всего пережитого! Особенно доверчивы оказались эмигранты, истосковавшиеся по России. Вторым фактором, по крайней мере, не менее значимым, был страх. Не за себя, а за паству. Как должен был поступить архиепископ Серафим, видя, что в Болгарии установлен советский оккупационный режим? Тем более, это относится к архимандриту Лаврентию, прекрасно осведомленному о методах чекистов на своем опыте. Единственным способом хоть как-то защитить верующих от репрессий в тех условиях было признание патриархии, вот народ и потек туда! Благодаря тогдашнему "притоку кадров" МП до сих пор еще местами напоминает Церковь! Как же, имея такую исповедническую биографию, старец Лаврентий вдруг становится апологетом своих недавних гонителей?

В начале 1990-х годов увлечение пророчествами о судьбах России и мiра было просто повальным, стала невероятно популярной книга "Россия перед вторым пришествием", было еще множество брошюрок, листовок этой тематики. Никто их особо не проверял на достоверность, и источниковедческий анализ, понятно, не проводился. Тогда создавались мифы и легенды, ставшие основой сознания огромного количества верующих. Некоторые пришли из устной традиции, которая, в условиях конспирации и гонений, не могла не подвергаться искажениям. Другие же были просто сфальсифицированы и, что называется, "вброшены" во взбудораженные тогда умы, ведь большинство из нас не слишком-то критически относились тогда к этим "чудесам ХХ века". И я, грешный, подчас "умилялся сердцем" таким вещам, которые ныне выглядят явно невероятными. Этим я, конечно, вовсе не хочу сказать, что ничему нельзя доверять, а лишь то, что нельзя доверять слепо, без рассуждения, чтобы не сделаться объектом чьих-то манипуляций.

Так вот, некоторые "пророчества" старца Лаврентия давно вызывают недоверие людей рассудительных как откровенно заказные и политически выгодные определенным силам. Стали известны они в редакции некоего о. Херувима (Дегтяря), бывшего в юности келейником старца и потому взявшего на себя труд составить его жизнеописание, ставшее общеупотребительным. О личности этого о. Херувима составить цельное впечатление очень сложно, его почитатели и обличители ведут непрестанную информационную войну между собой, но ясно, что он занимает в духовном поле последних десятилетий место немаловажное, являясь одним из вдохновителей православных "крайне правых", таких как "Союз хоругвеносцев", газета "Завтра", одним словом тех, кто устраивает из русского национализма цирк, дискредитируя перед широкой аудиторией саму эту идею.

Один из главных участников псевдоправославного патриотического шоу, хотя, в основном, он находится за кулисами, "вбрасывает" в церковное общество разные "страшилки", профанирующие по-настоящему серьезные проблемы, порождаемые глобализацией и апостасией. Он вызывает своей агитацией у склонных к тому личностей приступы паранойи и кликушества, приводящих, в свою очередь, к крайним эксцессам вроде "пензенских сидельцев" (я не имею в виду персональную ответственность, о. Херувим в своем делании не одинок). В конечном итоге большинство людей, взирая на это форменное беснование, становится вовсе невосприимчивыми к настоящим признакам близящегося финала мiровой истории.

Принадлежа, по всей видимости, к неканонической ветви катакомбной Церкви, о. Херувим всячески превозносит МП и ее патриарха как единственно законную церковную власть. Обычная логика явно не для таких людей! Для них есть единственное подходящее определение: провокатор. Это очень сложный и неоднозначный человеческий тип, не зря же существует столько разнообразнейших трактовок образа Иуды в мiровой культуре! Провокатор часто личность неординарная, харизматическая (иначе, кто за ним последует?) и убежденная в истинности того, что проповедует в данный момент. Да-да, перевоплощаясь в образ, актер верит в то, что играет, только вот ролей у него по крайней мере несколько. Использовать провокатора могут по-разному, но у него обязательно есть рычажки, на которые нажимают, когда нужно, и очень чувствительные веревочки, за которые всегда можно дернуть, если он начнет совсем уж своевольничать.

Для МП очень полезна деятельность этого "катакомбника", и не случайно патриархия столь благодушно относится к его "шалостям", позволяя ему безпрепятственно вторгаться на свою каноническую территорию, к чему обычно относится очень ревностно. Слишком велики заслуги о. Херувима перед МП, и тут можно сквозь пальцы смотреть на сомнительность хиротоний и подобные "мелочи". За одно распространение подложных пророчеств старца Лаврентия можно пожизненную индульгенцию выдать! Вот эти, ставшие столь важными для многих, слова – якобы батюшка предупреждал: «Чтобы верны были мы Московской Патриархии и ни в коем случае не входили в какой раскол. Что те архиереи и иереи, которых ввели в смуту, большой сделали себе вред и множество православных душ погубили. Берегитесь так называемой зарубежной церкви и знайте, что она не стоит в диптихе Православных Церквей. Многострадальная Церковь наша выстояла в безбожном государстве. Ей честь и слава и вечная похвала! Наша страна не зарубежная и наша Церковь не зарубежная! Наша страна постоянная! У нас нет зарубежных церквей» (сохранена орфография источника). Меня, например, угораздило и из МП уйти, и к "зарубежникам" примкнуть, – выходит, я под двойной анафемой нахожусь! Так меня бывшие "чада" и аттестуют, предъявляя "пророчество" старца.

Но даже если бы эти слова были подлинны, и тогда они не являлись бы догматом веры, – ошибаются и праведники, на то они и люди. Наша слепая вера в буквальный смысл пророчеств уже является серьезнейшей деформацией православного сознания, которое должно быть основано на более прочном основании, чем предсказания. Здесь уже говорилось об инфантилизме, желании снять с себя ответственность за решение, закопать в землю данный Господом разумный талант. Но логическим следствием инфантилизма всегда будет патернализм, – кто-то ведь должен взять ответственность! Так и рождается, и воспроизводится вновь и вновь, порочная схема делегирования власти собственного разума тем, хочет и умеет им управлять.

Однако это не подлинные слова старца! Я с молодости помню его пророчества о небывалом внешнем великолепии храмов, в которые нельзя будет входить, так как уйдет из них благодать Божия, о нечестивых архиереях и священниках, погрязших в стяжании мiрских благ и ведущих во ад свою паству. Эти и другие пророчества находятся совершенно в русле православной эсхатологии, об этом же предсказывали прп. Серафим и другие святые. Но ныне на передний план выпячены совсем другие высказывания, так как эти невыгодны и неуместны для официального курса. Они подозрительно исторически конкретны и точно бьют в реальную политическую цель. Статус МП, ситуация на Украине, неприятие зарубежной Церкви и т.п., – вот о чем, оказывается, из последних сил говорил о. Лаврентий своим чадам на смертном одре, чтобы они передали потомкам!

Вообще, комплекс пророчеств старца в том виде, в котором он находится на многочисленных православных сайтах, представляет собой внутренне противоречивое и стилистически разнородное чтение, местами соблазнительное для мало-мальски богословски грамотного человека. Зато золотая жила для творцов конспирологических теорий, – ими авторитет старца поднят на какую-то прямо невероятную высоту, а вместе с ним и о. Херувима, ставшего полноценным соавтором до полной неразличимости границы их речений! Так о. Херувим был явно обижен на зарубежную Церковь, в которую он с соратниками хотел перейти незадолго до издания книги. Им было твердо отказано на основании самозванства епископа Михаила (Поздеева) и созданной им т.н. "секачевской" иерархии (кроме того, есть архивные данные о сотрудничества ее отца-основателя с ГПУ, что для нас немаловажно). И вот в книге, среди прочего, появляется исторически нелепый пассаж о зарубежной Церкви, на котором утвердилось стойкое неприятие ее среди духовенства МП (с которым я лично сталкивался), работающее на рефлекторном уровне, типа «сам не знаю, но старец Лаврентий говорил». И все дальнейшие разговоры безполезны. Так же и о состоянии Московской патриархии – «не верю глазам своим, и осуждать не смею, – ибо старец Лаврентий благословил быть верным до гроба ей, матери-церкви». Кому это выгодно – решайте сами.

Да, не так уж безосновательны мнения о пассивности, и даже женственности русской души! Тем более, после того, как все активное и мужественное из нее последовательно вытравливалось и истреблялось! Еще часто говорят о доверчивости русских, о склонности их принимать разнообразных самозванцев за тех, за кого они себя выдают. Приходит очередной авантюрист, фактически выдает себя за старца Лаврентия, и мы принимаем его, с легкостью и даже с радостным облегчением отключая свои мозги. Наконец, кто-то все решил за нас! В юности я тоже искал такого человека (слава Богу, не нашел!), понимаю о чем говорю! Мы склонны искать себе в духовные наставники человека яркого, неординарного, с задатками лидера, – и психологически это очень понятно. К сожалению, таковые руководители часто оказываются личностями авторитарного склада, недостаточно опытными духовно и не преодолевшими собственные страсти, но требующими от своих чад полного и слепого послушания и склонными выстраивать вокруг себя группу сторонников, объединенных идеями своего "старца". Вспомните, как часто подлинными старцами становились подвижники внешне неприметные, в смирении поднявшиеся на духовную высоту! Обычно они не диктуют и не повелевают, но советуют и мягко направляют, не насилуя волю приходящих к ним. Почему мы так мало дорожим нашей свободой?

Схиигумен (или схиархиепископ?) Херувим известен также активной проповедью почитания иконы Божией Матери "Аз есмь с вами", якобы переданной ему святым Серафимом Вырицким, а тому самим праведным Иоанном Кронштадским, исторических подтверждений чему – опять же! – не имеется. У нас считается чуть ли не богохульством сомнение в подлинности неких пропагандируемых "ревнителями" святынь или высказываний некоторых святых, особенно если на них "висит" наша особенная точка зрения. Будто бы существующей духовной сокровищницы Церкви для спасения недостаточно! К сожалению, сектантский дух зачастую процветает на почве искреннего, но неразсуждающего благочестия, замешанного на невежестве. Есть еще икона Божией Матери "Воскрешающая Русь", тем же о. Херувимом неустанно распространяется культ Григория Нового (Распутина). Что я вижу в этом дурного? Опять часть заслоняет целое, не давая выстроить цельное православное мiровоззрение. Мы почитаем Пресвятую Богородицу и святых, зная, что лишь их предстательством и молитвами может возродиться Россия. Но когда слышится очередной призыв молиться конкретной (да еще и новоявленной) иконе или одному из святых (также новоявленному, да еще зачастую и неканонизированному) всегда следует проявить осторожность, заповеданную нам Церковью. Очень вероятно, что за прикрытием новой святыни скрывается древний дух гордости и разделения. И, конечно, очередная самолюбивая личность, стремящаяся властвовать над душами. Каждый новый такой культ окружается облаком мифов и суеверий, не имеющих отношения к святоотеческому Православию, фактически подменяя его своей версией, по сути – сектантской.

Прекрасное дело молиться Державной, Табынской или Ченстоховской иконам Божьей Матери о восстановлении самодержавия и соединении частей разделенной Руси, но можно ли сомневаться в том, что искренняя молитва перед Казанской, Смоленской или Иверской иконами будет хуже услышана? Или собираемся в невежестве уподобиться некоторым нашим предкам, почитавших Николу Можайского и Николу Зарайского разными святыми? Многие явно перечитали благочестивых инструкций о том, кому в какой нужде нужно молиться! У воцерковленного человека в уме ясная система и иерархия духовных ценностей, которая запечатляется и в душе его, и в жизни, и в облике. Только почти нет у нас сейчас правильно воцерковленных людей, неоткуда им было взяться при ненормальной церковной жизни. И ситуация только ухудшается, растет число равнодушных, довольствующихся внешней формой и не ощущающих потребности в чем-то большем. Так скоро, пожалуй, и останутся две преобладающие категории верующих – болящие и равнодушные.

То есть, с одной стороны нас подстерегает фактически католицизм православного обряда, все уже готово, чтобы принять его, и вряд ли какая-нибудь "Русская народная линия" вкупе с другими интернет-борцами смогут этот процесс остановить. С другой стороны подстерегает полуязыческое, экзальтированное и агрессивное, по сути сектантское "православие". И пусть оно часто имеет внешне правильные установки негативного плана (неприятие католицизма, экуменизма, глобализации), чистое отрицание не может стать созидательным и объединяющим началом без здравомыслия, дара рассуждения, способности к диалогу, а это начисто там отсутствует. Если не принимаешь один пункт из такой "ревнительской программы", то ты чужой, а то и враг. Если же учесть разнообразие этих "программ", то дело и вовсе безнадежно. Хотя нельзя терять надежду "достучаться" до отдельных людей, способных понять, что в основание Церкви положены не чудотворцы, вожди и пророки, а незыблемый камень – Христос.

"Оптимистическое богословие" как идеологическое обоснование системы

Митрополит Иларион, безусловно, весьма одаренный и очень образованный человек. Он мог бы добиться успехов на разных светских поприщах, но, к сожалению, стал влиятельным деятелем Церкви. Даже если б он, сидя в монашеской келье, сочинял какую-нибудь ораторию, ну, скажем, "Страсти по Андрею (Кураеву)" для патриаршего хора, ущерб для Церкви был бы не так велик. Но, вместо этого, в довольно юном возрасте он вышел на ниву богословия, и сразу выделился здесь своей приверженностью (тогда еще откровенной) к нетрадиционным для Церкви и отверженным Ею учениям, «творческим» переосмыслением святоотеческого наследия.

Уже тогда, и это важно особо отметить, проявилась его склонность к оптимистической эсхатологии, выразившаяся в симпатии к учению об апокатастасисе (восстановлении, возвращении в прежнее состояние). Учение это некогда выдвигалось некоторыми Святыми Отцами, например, святителем Григорием Нисским, но позднее было отвергнуто Церковью как опасное заблуждение, расслабляющее дух и волю христианина. Отцы, разделявшие его, были руководимы любовью и милосердием к падшим, им нестерпимо было представить, что некто, пусть даже сам диавол, будет навечно отлучен от Божественного Света. Боюсь, что столь возвышенная мотивация недоступна для нынешних "богословов"! Ум современного человека всегда и всюду выискивает оправдания не чужим, а своим немощам и лазейки для проталкивания не вполне ортодоксальных взглядов. Тогда будущий митрополит получил суровую отповедь от старших коллег по богословскому цеху, жесткая критика сопровождала и дальнейшие его публикации, но не в силах была остановить полета мысли. К тому же, как объект для критики он становился все выше и недоступней.

Впрочем, на апокатастасисе больше упор не делается, опыт извлечен, но суть от этого не изменилась. В дальнейших статьях и в недавно вышедшей книге "О конце времен", митрополит Иларион имел возможность уже подробно изложить учение Церкви по этому важнейшему вопросу, ну и протолкнуть свою точку зрения, разумеется, тоже. Выясняется, что мы, современные православные христиане, смотрим на этот момент истории слишком мрачно, подобает же более радоваться, чем бояться!

У нашего автора как-то вовсе отсутствует ужас последних гонений, когда и "избранным" почти невозможно будет устоять, смертельное томление последних христиан, противостоящих в одиночку всему мiру и всем силам ада. Он пишет: «Первые христиане жили не страхом перед концом света, а ожиданием Второго Пришествия Христа как окончательной победы добра над злом. Поэтому в древней Церкви был даже такой литургический возглас: "Ей, гряди, Господи Иисусе!" То есть "Господи Иисусе, приди скорее!" А сегодня многие люди, в том числе и христиане, живут скорее в страхе перед пришествием антихриста, чем в ожидании Пришествия Христа». Это еще один яркий пример того, как современное богословие с легкостью отождествляет себя со святоотеческим, так же как современную Церковь с первохристианской, а Московскую Патриархию с Русской Церковью. То, что эту тождественность, да даже и просто преемственность, нужно еще подтвердить, не принимается во внимание. Ведь эти утверждения не более чем гипотезы, требующие доказательств, а вовсе не факты. Искусство жонглировать цитатами из Писания и Отцов не означает нашего родства,  – этому-то как раз можно и в Оксфорде научиться!
Подмена христианства гуманизмом происходила в течение столетий, почти незаметно для глаза наблюдателя. Слова оставались, менялись смыслы. Митрополит приводит наглядный пример из фильма "Титаник" (!) о пасторе, произносящем тонущим пассажирам слова из Апокалипсиса. Не совсем понятно, что он хотел этим, своеобразным для архипастыря, примером сказать, но вполне понятна религиозная восприимчивость людей перед лицом неизбежной смерти. Вопрос в том, получили ли они некую пользу от этого, явно запоздалого, обращения. Но волей-неволей сам м. Иларион ставит себя в один ряд с этим еретиком-пастором. Сходство явное: мы духовно тонем, глава ОВЦС проповедует нам Апокалипсис, и под его сладкозвучные утешительно-оптимистические речи уже не страшно опуститься на дно, и ожидать там «новое небо и новую землю»! Такие "песни" впору исполнять сиренам, приманивающим моряков, чтоб затем растерзать их! И зачем нам безвольно тонуть, если можно еще побороться?

Отрицать Апокалипсис ему невозможно, но и признать его подлинный духовный смысл тоже невозможно, ясно ведь, что разбухшее от мiрских благ современное "православие" никак не пройдет в тесные евангельские врата. Остается вновь лукаво вспоминать первых христиан, радовавшихся скорой встрече с Господом, и призвать нас тоже не бояться, а радоваться. Поминая послание апостола Павла, он так и говорит «здесь вообще не говорится о каких-то ужасах, наоборот, о великом и славном конце человеческой истории». К сожалению, доказательств своего духовного родства с апостолом он не приводит, но сам вывод очень даже утешительный, – нас давно приучили радоваться словам, за неимением дел.
И на таких подменах строится все это оптимистическое "богословие". Желаемое выдается за действительное, пускается дымовая завеса умных слов, типа «эсхатология является областью вопросов, а не ответов, тайн, а не очевидностей». Весь этот туман напускается с одной и четкой целью – лишить нас очевидности и не дать найти четких ответов. Банальная задача любого чиновника это сохранение стабильности системы, в которой он паразитирует, сверхзадача – подведение идеологического обоснования под эту систему, утверждение ее богоустановленности, незыблемости. Апокалиптические страхи населения колеблют основания МП, поэтому нужно доказать их полную необоснованность, а коли будет возможно, паразитировать и на самих этих страхах, используя их мощную энергию.

Стихия "народного православия" подкупает своей искренностью, но ужасает своим невежеством

Да, апокалиптические ожидания поколебали много некрепких умов, душевно повредились тысячи незрелых и неопытных ревнителей, но разве виной тому не индифферентность МП к чаяниям своей паствы? Как людям познавать Истину? Если Церковь не имеет четкого ответа ни на один волнующий их вопрос, но лукаво и уклончиво рекомендует руководствоваться своей немощной совестью и слабым умом, то народ ищет руководителей совести в старцах. Тот же митрополит лицемерно сетует: «много страхов и суеверий существует относительно числа 666 и связанного с ним начертания зверя», но умалчивает о том, кто создает питательную среду для возникновения «страхов и суеверий». Их мрак рассеивает только свет Правды, искреннее и нелицемерное исповедание Веры и пути спасения. Но известно, что Правда – упрямая вещь, начнешь ее творить и говорить, и придется уже идти в этом до конца: обличать беззакония и неправды "сильных мiра сего", отказываться от мiрских стяжаний, начинать служить Богу, а не мамоне. Одним словом, быть Церковью, а не казаться Ею.

Но если стремиться не к этому, а просто к сохранению привычной системы классическими средствами ("разделяй и властвуй" и т.п.), то атмосфера смутных страхов, неопределенных, но ужасных ожиданий, с одной стороны, и воинственная непримиримая позиция борцов с чипами, кодами, ювенальной юстицией, сектами и прочей нечистью, с другой, создают психологическую почву для некоего примирения, гармонизации интересов. Колеблющиеся успокаивают совесть, видя ревнителей на страже чистоты веры, ревнители получают аудиторию, видимость движения и нетщетности борьбы. МП же получает ситуацию "контролируемого хаоса", то есть паства-то как раз ею практически не контролируется, иерархия авторитетом фактически не пользуется, но внутрицерковные разнонаправленные силы уравновешивают друг друга, а священноначалие подает противоречивые сигналы, среди множества которых каждый может отыскать что-то соответствующее своим чаяниям.

Такая вот политика, и ничего больше. И что уж тут жаловаться на суеверия! МП получает то, чего желает – кесарево, то есть, в данном случае, подчинение, послушание и, конечно, доход. А если желаешь и Божие получить, – надо становиться Церковью, а не Ее симулякром. Но «свято место пусто не бывает», это аксиома. И на этом самом месте широко разливается ревнительская стихия "народного православия", которая подкупает, конечно, своей искренностью, но ужасает своим невежеством. Ведь если раньше Церковь всеми силами искореняла пережитки язычества, и то не до конца в этом преуспевала, то ныне, по вышеуказанным причинам, серьезно бороться с предрассудками и суевериями она не может. Отнимешь у народа любимые игрушки, так он, пожалуй, и взрослеть начнет, рассуждать, а там и в "разум истинный" придет. Потому МП предпочитает бездействовать. Ведь станешь опровергать пророчества народных "старцев", разоблачать культы самопровозглашенных "святых", отвергать новоявленные иконы и т.п., то неминуемо вызовешь волну народного гнева, которая может поколебать шаткий авторитет МП и привести к волне расколов. Можно только пожалеть искренних пастырей, а ведь они еще есть в этой организации, и искренне верующих! Ситуация тупиковая.

А единственный выход ими отвергается из соображений непонятного догматизма. Если Стрелков прагматически поддерживает Путина, видя в нем какого ни есть, но легального правителя де-факто, но хотя бы не распространяет этой самой "легитимности" на его окружение, то патриархийные ревнители почему-то упорно распространяют это понятие на всю свою церковную организацию как святыню. Непонятно, чем она у них там освящена, – вроде бы ни преемственностью, ни выбором народа, ни тем более хранением чистоты Православия их убежденности не подтвердишь. Хотелось бы от "ревнителей" хоть бы раз услышать внятное объяснение, как они хотят исправить МП "изнутри". Мы же видим, что их "внутреннее" противостояние приводит всего лишь к торможению – более плавному сползанию в бездну. И что здесь хорошего?

Мнение консервативных активистов действительно учитывается, но только в том плане, что верховные процессы апостасии становятся более конспиративными, да больше раздается "сверху" обнадеживающих, но ни к чему не обязывающих, сигналов. Так плавное падение становится привычным и практически незаметным. В какой-то роковой момент постепенная деградация накопит критическую массу, и люди поймут ошибочность своего долготерпения. Но после столь долгого неуклонного отступления на "заранее подготовленные позиции", у них уже вовсе не окажется опоры, почвы под ногами, да и времени для перегруппировки и собирания сил, и они зависнут над пропастью на каком-то волоске. Что тогда скажут те, кто как мантру твердят годами «еще рано, пока не время»? Тогда успеешь лишь выкрикнуть: «спасайся, как можешь!». Наверное, кое-кто и сможет вырваться отчаянным усилием в последний момент, но то будут единицы.

Поддержка наших идей с осуждением нашего отделения

Не знаю, что выйдет у нас самих в малом остатке РПЦЗ, выдержим ли мы вообще этот одинокий путь, на котором слышишь со всех сторон либо сочувственный шепот «вернитесь, зачем вам все это», либо злобное шипение «раскольники!», в котором особо усердствуют те, кто были с нами, а затем "одумались" и искупают свой грех. Но пока держимся, с Божьей помощью, приобретаем опыт, который зачастую состоит из крушения иллюзий и горьких разочарований. Сперва было, конечно, больше надежд и оптимизма, но надо же и от них избавляться, ежели они безпочвенны.

Да, ситуация еще хуже, чем кажется, но от нашего бездействия лучше она не станет. Да, симулякр Церкви вполне удовлетворяет подавляющее большинство сограждан, а "думающее" меньшинство верующих предпочитает "толочь воду в ступе" ожиданий на чудо внезапного перерождения "из Савлов в Павлы" своих лукавых архиереев. Было бы здорово! Мы радовались бы ничуть не меньше, только вот это даже физически невозможно без разделения, без очищения от "голубого лобби", от криптокатоликов, от епископов "в погонах" и т.д. и т.п. Много ли останется в остатке "чистых"? И как избавиться от "нечистых"? Должен явиться новый Илия Пророк, чтобы заклать их? Но откуда явился Илия? Разве он не скрывался в пустыне, подобно прочим, «не преклонившим колена Ваалу»? Разве у МП, подобно Ахаву, не было возможности покаяться и очиститься от своих "мерзостей", разве не призывали ее многократно к этому? Могут возразить, что сравнение некорректно, там – язычники, тут – православные. А я так не вижу принципиальной разницы между Ваалом и Мамоной. Суть одна – идолопоклонство. И от обоих верным подобает "бежать в пустыню". Важно не количество скрывающихся в сей духовной "пустыне", важен их пример. Святой Илия тоже не знал, что есть верные, кроме него, но делал то, что считал должным. А нам говорят, что «народ в МП, как можно бросить людей, это предательство», «Господь Сам всё управит» и т.п. оправдательные глаголы. Но разве поможешь человеку тем, что потонешь вместе с ним, не попытавшись его спасти вместе с собой своим примером?

Нет сомнения, что и после воцарения антихриста большинство "христиан" предпочтет думать: «Сейчас не так поздно, как кажется», и что пора, наконец, жестко вразумить кликушествующих сектантов-экстремистов, смеющих оскорблять великого "духовного лидера". Нет сомнений, что энтузиазм по поводу его воцарения будет на порядок большим, чем при интронизации на патриаршество митрополита Кирилла, с которого "новая благодать" смыла все старые грехи и "ошибки", причем безо всякого покаяния! Вера в "чудо"? Скорее, православный магизм в действии, – смесь совершенно извращенного (и языческого!) понимания действия благодати, смесь полного невежества и жанра "фэнтэзи", благочестивыми образцами которого заполнены полки церковных лавок! Да после этакой метаморфозы "церковного" сознания вопрос о том, является ли официальная структура МП Церковью, должен быть автоматически снят! В Церкви действует соборный разум, в Ней Дух Святой всегда отыскивает проводника своих велений, а тут ничего, кроме манипуляции зависимыми от системы людьми. Меня тогда потрясло, что как бы по взмаху невидимой дирижерской палочки (волшебной, не иначе!) масса людей меняет убеждения, говоря с облегчением , что «раз уж Господь попустил, то мы, немощные, должны смириться». Похоже, сергианское приспособленчество уже у большинства в крови, как часть нашей печальной наследственности. Можно ли после этого верить словам, обещаниям, благим намерениям? Как же мало они весят, это – пух.

И тем больше значат дела, поступки, и пусть выглядят они эстетически небезупречно, зато обладают столь редким ныне свойством подлинности. Настоящим, в смысле причастности к Божественному замыслу, может являться лишь то, в чем есть элемент жертвы. Правда, надо учесть, что и жертвенность можно симулировать, а критерий различения, пожалуй, один – выиграл ты нечто в материальном плане, либо проиграл? Если твоя личная "мамона"-выгода не пострадала, то вряд ли ты шествуешь узким путем. Конечно, и моральные жертвы, бремя изгойства, также тяжелы и напрямую связаны с материальными – когда большинство "братьев" от тебя отворачивается, а для кого-то ты становишься и вовсе "неприкасаемым" в буквальном смысле.

Пусть те, кто рассчитывает исцелить патриархию изнутри, честно представят себе, что с ними будет на следующий день после разрыва с этой больной (по их же определению) организацией, когда их – а) выгонят из храмов, к коим они так привязаны; б) откроют на них травлю, как на "врагов Церкви"; в) их покинет большая часть "верных" чад; г) они лишатся большой части дохода, – и это лишь часть того, что их ожидает. И после этого скажут: не страх ли перед последствиями, пусть и загнанный в подсознание, удерживает их от шага, за который так дорого придется платить? И если это хоть отчасти так, то некрасиво осуждать тех, кто всё же решился. Если уж мы и "поторопились" (как часто говорят симпатизирующие нашим идеям отцы), то ведь в правильном направлении, в том , в котором вы и сами планируете идти. Ведь вопрос о "сроках" всегда остается открытым, главное – избежать лукавства при его решении. Святые тоже "спешили" в отделении от ереси, и Церковь восхваляет эту их "поспешность".

Насколько здоровее был народ, насколько внутренне свободнее, во время борьбы за "старый обряд"! Многие хоть и не решались уйти в "раскол", но всячески материально и морально поддерживали староверов, сочувствуя их делу. Но в расколотом сознании современного человека, привыкшего оправдывать недопустимое и совмещать несовместимое, вполне сносно уживается поддержка наших идей с осуждением нашего отделения. Достаточно, некоему "старцу" сказать: «они раскольники», – чтоб собственный разум замолк. Все ссылаются на "авторитеты", оправдывая свои малодушие и страх.

Малодушие и страх! Они могут облачаться в разные одеяния, не меняя сущности. Недавно мне пришлось читать статью о богословии митрополита Сергия. Автор убедительно доказывает, что Сергий имел изначально ложное, еретическое представление о природе Церкви, которое привело, в конце концов, к феномену "сергианства", за что митрополит несет, следовательно, персональную ответственность, выступая "злым гением" русской Церкви. Статья обширная, я не вдаюсь в подробности, можете ознакомиться сами. Ее автор – Роман Вершилло «в начале 1990-х перешел в РПЦЗ, но, после долгих колебаний, вернулся в МП», думаю, для того, чтобы формировать правильное церковное сознание изнутри, с большей эффективностью. В богословском плане он, наверное, вполне прав, но есть и другой план, не столь явный.

Сейчас руководство МП готово митрополита Сергия чуть ли не канонизировать, но могут сложиться и иные обстоятельства, когда срочно понадобится "исправленная" версия церковной истории. И тогда, назначив "козла отпущения" в лице митрополита Сергия и "отряхнув его прах", можно будет спокойно двигаться дальше, будто сергианство не стало гангреной, заразившей уже весь организм необратимой болезнью. Ампутация головы, может и помогла бы, да там такая гидра многоглавая успела вырасти, что одну голову отсечешь, две других вырастают, – выработался механизм самовоспроизведения организации (см. законы Паркинсона). Потеря "головы" митрополита Сергия не станет серьезной потерей! Тем более и он действовал, оказывается, вовсе не из малодушия и страха, а исходя из своих убеждений, пусть и еретических. Он всего лишь воспользовался возможностью, предоставленной ему большевиками, а не им воспользовались, как некоторые наивно полагали. "Местоблюститель" играл вместе с "вождем народов" в свою игру и созидал ту церковь, образ которой явился ему еще в молодые годы. Вот такое альтернативное богословие "справа"!

Такой плюрализм мнений допускается в МП, в ней – "никому не тесно", если не затрагивается главное. Главное же – отождествлять МП с русской Церковью, а дальше – делай, что хочешь, молись любому "богу", лишь бы в рамках системы.
Так что Роман Вершилло, действующий из благородных побуждений, получил несколько большую аудиторию, будучи внутри МП, там его неустанную борьбу с церковным модернизмом и сергианством терпят, но почему? Терпят его и ему подобных, во-первых, в качестве противовеса агрессивному либерализму и, как уже выше отмечено, для утешения пассивного умеренно консервативного, скорее же теплохладного, большинства. Во-вторых, эта идеология может понадобиться в качестве "запасного аэродрома", если маятник истории вдруг резко качнется вправо и тогда руководство МП обязательно попытается "сменить коней на переправе". Дело это небезопасное, но от власти они добровольно не откажутся, и тут окажется, что терпели этих инакомыслящих потому, что на самом-то деле священноначалие наверху хотело того же, но тогда время еще не пришло. Конечно, это мои домыслы, но история многократно подтверждала использование подобных сценариев. Вероятный вывод такой: ревнителей, так или иначе, сегодня используют, позволяя им думать, что они "меняют церковь изнутри".

Жрец как эталон, венчающий эволюцию МП

Митрополит Иларион выступает достойным преемником богословия митрополита Сергия. Это богословие лучше анализировать не по букве, но по духу. Современные еретики обычно не покушаются на церковные догматы, но на саму Церковь. Их рациональный ум воспринимает Ее не как организм, но как механизм. От православной формы они никогда не откажутся, ведь она является "маркером", обозначающим их территорию, феод. Конфессии поделили мiр, и МП достался пусть не самый большой, но вполне солидный кусок пирога.

Религиозные войны закончились, нужно налаживать добрососедские и партнерские отношения. "Православная" оболочка, форма, наполняется морем пустых слов. Русское отделение всемiрного теологического университета обучает, понятно, православию, но "истинность" одной из религий может быть для его выпускников лишь относительным понятием. Сейчас, к примеру, МП раздувает воздушный шар под названием "русская идеология", точнее, это ее совместный проект с государством. Но действенная идеология должна быть основана на точных убеждениях, на национальном архетипе. Фундаментальная ценность для нашего – соборность. МП же сделала все возможное для удаления этого загадочного и опасного элемента из Церкви. Столь же опасным видится это и государственной власти, планомерно истребляющей ростки общественной самоорганизации. Но если механизму должно всего лишь исправно функционировать, то организму – жить.

Жизнь тела Церкви – соборность. Для русского человека эпохи Традиции оцерковленными были все сферы жизни личной и общественной, и сам народ приобретал в определенном плане свойство соборной личности. Советская власть паразитировала на этом свойстве, бездарно и расточительно используя драгоценные ресурсы русской души, ничем их не восполняя. Но другим, – "новым", в результате этих и последующих экспериментов и надругательств, русский человек все равно не стал. Он оскудел, страшно обеднел содержанием, его "русскость" приобрела карикатурные, часто жалкие формы, но ни во что иное не преобразовалась. Утрата этого неосязаемого, казалось бы, свойства ведет к отпадению от народного тела, и независимо от крови такой "переродившийся" индивид становится инородцем. По разным причинам – привычка, выгода иль иное что, – можно долго и успешно имитировать принадлежность к телу народа, как и к Телу Церкви, но утрата сопричастности неизбежно ведет к отмиранию "высохшей лозы". Соотношение Церкви и народа определить не так просто. Не всякий, говорящий «Господи, Господи!», войдет в Его Царство, так же как не каждый, пусть и искренне, считающий себя патриотом России, принадлежит к ее народу. Но лишь творящий волю Отца Небесного принадлежит к Церкви, и лишь созидающий для народного дела и замысленной Богом народной миссии принадлежит к народу. Уникальность русского Православия в том и состоит, что нем является как бы соборная соборность, фундаментальное национальное свойство народа неслиянно-нераздельно накладывается на одно из главных догматических свойств Церкви. Поэтому Россия и выглядела для мiра опасным безумцем и "варваром", и тем больше, чем безкорыстнее и благороднее были ее намерения. Сколь единодушно европейцы, враждовавшие друг с другом, выступали против православной России! Ни нашествия кочевников, ни магометанская угроза не помогли им объединиться, а угроза Святой Руси – помогла! Догадливые "сыны века сего" чувствуют, где для них настоящая опасность!

И вот, вместо врожденного, веками выстраданного Православия, руководство МП предлагает нашему народу нечто внешне похожее, но по сути инородное. Конечно, этот "нерусский дух" веками воздействовал на Россию и на ее Церковь. Но то было внешнее нападение, сейчас он действует изнутри.

В 1990-е, да и нулевые, годы как только не называли в народе будущего (нынешнего) патриарха! "Криптокатолик", "птенец гнезда Никодимова", – самое мягкое. Православно-патриотические сайты прихожан МП вели активную агитацию против его избрания патриархом, разоблачали махинации с подбором делегатов на Собор. Как много воды с тех пор утекло! Ныне этот "птенец" воспарил к желанным высотам и стал по нужде внешним приверженцем традиции. Но стало понятно, что он является деятелем переходного периода. Он на вершине, и что же? Исчезла личная цель, к которой он с таким упорством и изворотливостью стремился, осталось лишь "служение церкви" в жестко обозначенном властью формате и с ее целью...

Митрополит Иларион совсем другой тип. Нам неизвестна подоплека его стремительной карьеры (раньше такая была невозможна без участия органов госбезопасности), но пусть это будут его выдающиеся дарования, кои он решил посвятить "служению церкви". С самого начала он демонстрировал лучшие черты "немца на русской службе", став идеальным функционером – дисциплинированным, умным, ответственным, полезным и, следовательно, незаменимым. Но это не тип обрусевшего немца, служившего новому отечеству, а тип чужака, так и не нашедшего в "русском духе" ничего положительного – рационального. Иного инструмента, кроме ума, у таких людей нет. И потому весь русский мессианизм их, грубо говоря, "достал". Они оперируют наличными фактами, которые ясно свидетельствуют о том, где нынче находится Россия со своим некогда православным народом!

Католическая церковь для такого человека даже не духовный, а эстетический идеал – стройность, порядок, безупречная иерархичность и рациональность. Это привлекало и вполне русских по духу мыслителей, тем паче – "немца", и в музыке тяготеющему к дисциплинированному баховскому образцу. Для рационального мышления, как день, ясно: гегемония Запада во всех сферах жизни очевидна! Какие еще нужны доказательства? Как их раздражают жалкие потуги исторических неудачников иметь какую-то там "русскую идею", претензии на "богоносность". Фактически эти "западники" уже у власти, причем в церкви в такой же мере, как и в государстве. Государственные деятели преимущественно материалисты, и их сердце там, где их выгода, – вещь непостоянная.

Прокатолические симпатии духовенства прочнее, ибо основаны на их жреческом понимании своей церкви. Характерно, что "армия клонов" стахановскими темпами штампуемая духовными учебными заведениями, воспроизводит тип митрополита Илариона, а не патриарший, в котором слишком еще много уникальных личностных черт, и которому не хватает огранки и шлифовки, не до того было – лихие 1990-е… Тогда живой ум и изобретательность помогали ему (более нагло, чем искусно) лавировать в постоянно меняющихся обстоятельствах, и тогда он был мил либералам, но позволенное быку, не годится Юпитеру. В новой роли он вынужден быть "как консерватор", грозно кого-то обличать, искать дома врагов, охотиться на ведьм, и это для него – тупик.

Нередко задается закономерный вопрос: являются ли наши "духовные лидеры" сознательными участниками некоего заговора против Церкви? Думаю, что вопрос второстепенный, важно лишь то, что они творят. Хотя принадлежность к какому-то "ордену", конечно, не исключается, они все и так входят с состав различных организаций, вполне масонских по духу и целям, – разве этого недостаточно? Важнее проследить их генеалогию. Ближайшие "предки" на виду – это митрополит Никодим и его школа. Часто выделяют еще "консервативный лагерь" в высших эшелонах МП, который, – якобы! – препятствует никодимовцам осуществлять их либеральные реформы. Наивность, причем вряд ли добросовестная! Откуда взяться в МП настоящим консерваторам? Неужто от верных "тихоновцев" или даже от катакомбников? Но это, к сожалению, невероятно, и максимум того, на что способны эти патриархийные "неоконы" – ностальгия по сталинской железной длани. Прочее – не более банального конфликта интересов, борьбы группировок за власть. Реформы сдерживает совсем другой консерватизм – церковного народа, часть которого еще не совсем утратила понятие о Церкви.

Знакомый иерей однажды сказал мне: «У Кирилла взгляд лисий, а у Илариона – волчий». Признаюсь, эта мысль заставила меня внимательнее присмотреться к фигуре митрополита. Я вспомнил подобный взгляд, виденный мной у разного ранга священнослужителей, особенно у занимающих официальные должности, и понял, что это и есть новый тип "пастыря", причем за его воспроизводство взялись по-серьезному. Этот тип закономерно венчает эволюцию МП, став зримым воплощением ее волчьей сергианской сущности. Служитель Божий постепенно переродился в чиновника, шестеренку, обезпечивающую безперебойную работу бюрократического механизма, он уже не отец для чад, а посторонний идеологический опекун, точнее жрец. Попытки искреннего служения Богу и пастве тут пресекаются просто потому, что такое служение нарушает правильное функционирование системы, вносит опасный элемент непредсказуемости. Народ замечает эту перемену, ностальгически вспоминает пастырей старого типа, вот только почти не осталось их – два-три на епархию, да и те на пороге вечности.

Митрополит Иларион играет, как мне представляется, весьма важную роль в этом процессе не вполне естественной смены кадров. Настораживает то, что практически исчезла преемственность, обучение личным примером. Конечно, с приходов в семинарии часто направляются искренне благочестивые юноши, но все, что вложили в них приходские наставники, быстро улетучивается в мясорубке "духовного" обучения, направленного на приведение воспитанников в состояние "чистого листа". Поверьте, эта обработка сильно влияет даже на зрелых людей, обучающихся на заочном секторе, какое же влияние производит она на молодых, постоянно варящихся в этом котле! Точнее сказать – в алхимическом тигле, ведь выходят из него уже другие существа с новыми свойствами. Так вот, митрополит Иларион, похоже, избран эталонным образцом для новой породы.

Он учился в Европе, там же большей частью проходила его трудовая деятельность, заключавшаяся в занятии "внешними связями". Он "рафинированный интеллектуал", автор многочисленных книг и статей на богословские, разумеется, темы (вряд ли он, подобно о. Всеволоду, "балуется" фантастическими рассказиками), кантат и прочих музыкальных произведений.

Психологически нетрудно понять: послали молодого человека, будущего митрополита, в Оксфорд, и подпал он там под влияние блестящих западных богословов, не смог устоять в Православии. Что ж, не раз такое случалось, и это твой личный выбор, за который ответишь перед Богом, и люди судить тебя не вправе! Но юный о. Иларион не вступает послушником в один из католических орденов, напротив, его стремительно продвигают по иерархической лестнице МП, делая безперебойным транслятором католического влияния в пока еще православной России. Облеченный в форму православного архиерея, этот человек прекрасно интонирует правильные слова для всероссийской паствы, но не покидает ощущение, что он мог бы столь же легко принять другую форму, ведь по сути он широкий "человек мiра", космополит. Он избрал (или для него избрали) русскую православную форму (иначе невозможно паразитировать на теле нашего народа) и наполнил ее универсальным либерально-гуманистическим содержанием. Оно потому и универсально, что его можно влить в любой сосуд. Мы видим клонов митрополита в облачениях раввинов, муфтиев, кардиналов и пасторов, политиков и телеведущих. Все они формируют т.н. "общественное мнение", а, говоря прямо, ведут цивилизационную войну. И они ее выигрывают!

И вот наше подрастающее духовенство воспроизводит этот тип. Я говорю, конечно, не об интеллекте и дарованиях, тут у каждого своя мера, но худо-бедно изъясняться, чтоб донести до пасомых набор нужных для руководства мыслей, можно научить практически каждого, главная задача, чтоб он сам в это верил. На это и направлено обучение, а прочее – дымовая завеса. Фактически происходит страшная трагедия – духовное убийство в "духовном" заведении, но мы здесь лишь констатируем факт того, что такие священники-клоны становятся в МП преобладающим типом вплоть до сельского духовенства. Они воспроизводят свой образец даже внешне, приглядитесь! Холеные и равнодушные (к тем, с кого нечего взять) "батюшки", удовлетворив людские духовные потребности, сказав набор правильных слов и вложив в души верующих набор правильных зомбо-мыслей, садятся в свои иномарки и отправляются по домам с чувством удовлетворения от исполненного долга. Совесть, терзаемая смутными воспоминаниями о юношеских стремлениях к чему-то совсем иному, у кого-то и может пробудиться, но разум, забитый прагматичными клише, уже вряд ли.

Духовенству другого типа выдержать в МП становится все труднее, оно отыскивает для себя какие-то труднодоступные "норы", и другого пути, действительно, нет. Если это не война против Церкви, то что же?
Несокрушимая сила апостольского христианства заключалась в «безумстве проповеди», в «юродстве во Христе». Слабость современного – в его "нормальности", оно вписалось в мiр, приняло его правила. Но разве может быть вера без элемента «священного безумства» (с точки зрения больного грехом мiра), внутреннего юродства, которое, при необходимости, выходит наружу в самых разных формах, от непонятных для окружающих поступков до шокирующего поведения, которым подвижники маскировали свою святость?

Сейчас принято суживать понятие юродства этим редким видом святости, недоступной, и, в подражании, опасной для простых людей. На самом деле в каждом христианине, по определению призванном стремиться к святости, необходимо присутствует это благородное «безумие». Предпочесть материально худшее – лучшему, отдать или уступить другому, то, что нужно самому, отказаться от карьерного роста или просто выгоды ради приобретения духовных "выгод"… На такие поступки способны и люди неверующие, и язычники, но для них это проявление инстинктивного самосохранения личности, для нас – сознательный выбор. Если же христианин, тем более облеченный саном наставник, оказывается не способным на минимальное самопожертвование, то иначе как "гробом раскрашенным" его не назовешь.

Юродство противоположно законничеству и фарисейству, в которых всё, даже жертва, строго регламентировано и, в конечном счете, доходно. Потому Господь говорит «милости хочу, а не жертвы», отвергая не жертву, на которой утверждается и Церковь, и наше спасение, но законническое представление о ней. Современные фарисеи также не скупятся на "жертвы", если расчитывают вернуть свое с лихвою в том или ином виде, и это главная болезнь официального православия, как и еврейских "учителей" времени земного странствия Владычня. Это, конечно, не атеизм, а нечто вроде трансцендентного материализма. Но в любом случае это не та вера, которую проповедовали Христос и его апостолы.

В Церкви есть лишь один критерий "успешности" – святость, вернее, степень стремления и приближения к ней. Прочее – мишура и побрякушки. Разные там кресты с украшениями, панагии, митры, ордена, медали и прочие аксессуары не приближают к Богу, часто наоборот. Осторожные подвижники всегда, насколько возможно, убегают от этого, боясь такого "успеха". Безумцы (как иначе назвать карьеристов в Церкви?) изначально стремятся к нему. И добиваются, раз прилагают усилия, на горе себе и другим. И начинают учить народ вере от лица Церкви, не ощущая сущности Православия. Они, конечно, постигли умом его структуру, учение и особенности, но примерно так же, как талантливый лингвист-полиглот изучает очередной иностранный язык, ведь для него все языки устроены примерно одинаково. МП руководят очень образованные, часто талантливые, люди, – прекрасные лингвисты и переводчики, композиторы и писатели, политики и администраторы. Беда в том, что это совсем не те дарования, которые надобны для водительства Церкви.

В завершение полагается вывод, но у меня его нет, ведь это, как указано в подзаголовке, -размышления. Пока живы, будем размышлять дальше. Многое не вошло в этот и без того разросшийся и сумбурный текст. Я хотел написать о новом иконоборчестве и его ярчайшем воплощении в комбинате "Софрино". Об изменившемся отношении власти к "несистемному православию" на примере укрывавшейся в пермской тайге общины. О том, почему Андрей Кураев «не доставит радости своим врагам, уйдя из МП». Есть и другие темы. Готовя этот материал, я немного ознакомился с новой для себя сферой – православными сайтами и блогами критической, в основном, по отношению к МП направленности. Например "Москва – Третий Рим" сайт очень правильный по духу и содержанию. Но в одном вопросе все они упорно проявляют слепоту. Особенно поразило меня одно сообщение, процитирую его начало и конец.

«31 октября в Москве … состоялась конференция "Восьмой вселенский собор и его вопросы" … Одной из важных тем обсуждения стало определение позиции верующих после проведения в 2016 году т.н. Всеправославного собора. Что делать и как себя вести, если экуменические новшества и обновленческий календарь будут одобрены и утверждены этим собором? Было принято решение, что верующие не должны принимать эти новшества, но при этом ни в коем случае не покидать ограду Матери-Церкви».

Что понимается здесь под «матерью-церковью» я, разумом убогий, понять просто не в силах. Если это МП, то ведь она является одним из главных организаторов собора, – получается просто ребус какой-то! Ох уж эта загадочная Церковь-Мать, поселившаяся в столь же загадочной русской душе! И кому Она не Мать, тому Бог не Отец! Можно в отчаяние прийти, наблюдая, как умные и образованные люди не могут выйти из этого элементарного логического и смыслового тупика! Сколько усилий им пришлось потратить, чтобы заставить замолчать свой разум! В принципе, я их понимаю, и сам его усмирял, особенно на первых порах, и это при воцерковлении необходимо. Но в дальнейшем… Младенца тоже туго пеленают, но на взрослого смирительную рубаху надевают лишь при определенных обстоятельствах.

Для разума нет запретных мест, это Дар, уподобляющий человека Творцу, и, руководствуемый верой, он призван просветить все наше существо, включая самые темные его закоулки. Не в этом ли смысл Таинства Покаяния, предполагающего непрестанное очищение сердца, а не просто регулярную исповедь? Без внутренней свободы Бога познать невозможно! Сегодня это единственный путь, он опасный, но безальтернативный, к сожалению. Традиция уничтожена, а та, которую мы создаем, не более чем умственный  конструкт, навеянный образами былой Руси.

Сейчас нельзя укрыться за чьей-то широкой спиной (в духовном смысле), довериться чьим-то авторитетным оценкам и мнениям, чтобы не докапываться до сути самому, не брать на себя ответственность за решение. Не то время! Не войти в Царство Небесное парадным маршем, стройными рядами, чеканя шаг, как представляется по жизнерадостным отчетам официальной церкви. Таким образом идут, помнится, в другое место. Дисциплина и послушание разные вещи, и не надо их путать. Послушание Богу возможно и через посредство организации или праведных людей, но не всегда это работает. И тогда Бог открывается человеческому сердцу, ищущему Его.

Иерей Кирилл Игнатьев