Блог о.Сергия Кондакова

Прошло уже сто лет со времени насильственного отделения Церкви от государства. Это всё равно, что попытаться искусственно отделить душу от тела. Осенью 1917 года к власти в России пришли откровенные безбожники, поставившие своей целью вырвать православную веру из народа, дабы превратить его в население, не знающее Бога. 19 декабря 1917 года после знаменитых декретов «О мире» и «О земле» выходит декрет Ленина «Об отмене брака». И дальнейшим важнейшим шагом для достижения этой цели стал декрет советского правительства "Об отделении церкви от государства и школы от церкви".

Нельзя не согласиться с оценкой протоиерея Владислава Цыпина последствий документа для церковной жизни: «Декретом 1918 года Православная Церковь была на территории советского государства исключена из числа субъектов гражданского права. Этот декрет не только ознаменовал разрыв многовекового союза Церкви и государства, но и послужил юридической подготовкой к изъятию церковных ценностей, к закрытию монастырей и духовных школ, к противоправным судам и расправам над священнослужителями и благочестивыми мирянами».

Вот собственно сам декрет, размещённый на сайте Конституции Российской Федерации.

Декрет Совета Народных Комиссаров "Об отделении церкви от государства и школы от церкви"
Об отделении церкви от государства и школы от церкви
[Декрет Совета Народных Комиссаров]*(1)

1. Церковь отделяется от государства.

2. В пределах Республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан.

3. Каждый гражданин может исповедывать любую религию или не исповедывать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются,
Примечание. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется.

4. Действия государственных и иных публично-правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями.

5. Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан Советской Республики.
Местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности.

6. Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей. Изъятия из этого положения, под условием замены одной гражданской обязанности другою, в каждом отдельном случае допускаются по решению народного суда.

7. Религиозная клятва или присяга отменяется.
В необходимых случаях дается лишь торжественное обещание.

8. Акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью: отделами записи браков и рождений.

9. Школа отделяется от церкви.
Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается.
Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом.

10. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах и не пользуются никакими преимуществами и субсидиями ни от государства, ни от его местных автономных и самоуправляющихся установлений.

11. Принудительные взыскания сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами, не допускаются,

12. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью.
Прав юридического лица они не имеют.

13. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием.
Здание и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ.

[2 февраля (20 января) 1918 г.]
Распубликован в № 15 "Газеты Временного Рабочего и Крестьянского Правительства" от 5 февраля (28 января) 1918 г.
СУ РСФСР, 1918, М 18, ст.269
______________________________
*(1) Вопрос об издании данного декрета был впервые поставлен в СНК 24 (11) декабря 1917 г. Для разработки декрета СИ Комом была образована специальная комиссия. Подготовленный комиссией текст декрета, после внесения в него В. И. Лениным ряда поправок и дополнений, был утвержден СНК 2 февраля (20 января) 1918 г.
В. И. Ленин заново сформулировал п.1 декрета (в проекте он был дан в следующей редакции: "Религия есть частное дело каждого гражданина Российской Республики").
В. И. Лениным были добавлены примечание к п.3 и второй абзац к п.13. (См, XXI Ленинский сборник, стр.109).
25 января 1918 года Поместный Собор Российской Православной Церкви отреагировал на акцию большевиков, огласив «Постановление по поводу декрета Совета народных комиссаров об отделении Церкви от государства»:

«1. Изданный Советом народных комиссаров декрет об отделении Церкви от государства представляет собою под видом закона о свободе совести злостное покушение на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против нее гонения.

2. Всякое участие как в издании сего враждебного Церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к Православной Церкви и навлекает на виновных кары вплоть до отлучения от Церкви (в последование 73-му правилу святых апостол и 13-му правилу VII Вселенского Собора)».

Поместный Собор Российской Церкви 1917-1918 гг.

Планы по изъятию церковного имущества большевиками вынашивались с момента их прихода к власти. Вот, например, что по этому поводу отмечает современный церковный историк Соколов А. В. в своей докторской диссертации, посвящённой отношениям советского правительства к Православной Церкви на рубеже 1917-го и 1918-го годов:

«30 октября 1917 года на пост народного комиссара государственного призрения назначили Александру Михайловну Коллонтай. Она сразу же выступила с идеей передачи монастырей в ведение своего наркомата с переустройством их в приюты и санатории для инвалидов и престарелых. Однако другие члены Советского правительства, видимо, не считали это задачей ближайшей перспективы: предложение Коллонтай пять раз в ноябре–декабре 1917 года вносилось в повестку дня СНК, но так и не было рассмотрено. Как писала сама народный комиссар, «тогда еще церковь не была отделена от государства, и имущества церковного не трогали»».

А.М. Коллонтай, революционерка, феминистка, член большевицкого правительства, проповедница сексуальной распущенности.

Далее Соколов даёт оценку Декрету:

«По сути, документ предлагал сразу три мероприятия: исключение религии из государственной и образовательной сфер, единовременную национализацию всего церковного имущества и капиталов и лишение религиозных организаций права на юридическое оформление своей деятельности и, соответственно, на накопление и владение новым имуществом. Об этом говорили пункты, объявлявшие, что действия государственных и других общественно-правовых «установлений» отныне не должны сопровождаться религиозными церемониями и обрядами, а из всех официальных актов устраняются какие бы то ни было указания на исповедание граждан. Религиозные учреждения лишались прав юридического лица, и все церковное имущество объявлялось «народным достоянием». Упразднялось вероисповедное разделение общества и закреплялась единая для всех светская регистрация актов гражданского состояния.

Преподавание религиозных предметов запрещалось не только в государственных, но и в частных учебных заведениях. Таким образом, декрет от 23 января 1918 года не только отделял церковь от государства, но и лишал ее юридических прав, ставя вне закона всю церковную организацию, включая систему епархиального управления, духовно-учебные заведения, миссионерские, благотворительные и просветительские общества и организации. Без сомнения, Ленин придавал огромное значение принятому декрету. В составленной им 22 января радиограмме «всем всем», заявляя о победах Советской власти на всех направлениях, он не без гордости сообщил: «вчера, 21. I. 1918, опубликован декрет о полном отделении церкви от государства и о конфискации всех церковных имуществ»».
Но православный народ ответил на это праведным возмущением. Многотысячные крестные ходы прошли по городам и сёлам, в иных местах безбожники устраивали кровавые расправы над верующим народом.

Крестный ход в Москве. 1918 г.

Крестный ход в Петрограде. 1918 г.

Но не только штыками и винтовками советская власть встала на защиту узаконенного разграбления и уничтожения Церкви в России, на помощь пришли и печатные издания большевиков. В упоминаемой уже нами работе Соколова на этот счёт читаем:

«Например, «Известия ЦИК Советов» писали, что «руководители православной церкви, патриарх и епископы, сановное столичное духовенство и монастырские иерархи, подняли стяг войны против Советской власти. С церковного амвона, с лобного места... со ступеней Казанского собора, раздаются призывы стать на защиту, якобы гонимой, православной церкви». Для создания антицерковных опусов петроградские и московские «Известия» привлекли целую плеяду публицистов.

Так, Н. Антонов сообщал, что Тихон в своем послании «клевещет» на Советскую власть, и контрреволюция пытается действовать под знаменем религии. Н. Норов заявлял, что церковь – феодальный пережиток и верный союзник имущих классов, но «декрет Совета Народных комиссаров проведут в жизнь сами рабочие и крестьяне». Другая анонимная статья в том же номере газеты, ссылаясь на воззвание патриарха от 19 января, убеждала, что церковь – последняя ставка «черной камарильи». М. Летин объявлял, что церковь, выступая под знаменем контрреволюции, сама роет себе пропасть, которая «навсегда похоронит этот живой труп, душивший в своих мертвых объятиях сознание, веру и совесть трудового народа». Рюрик Ивнев добавлял, что «реакционные группы, объединившись вокруг церкви, делают последнюю ставку на духовенство», но патриарх предал анафеме громадную часть населения, так как «большинство трудящихся и обездоленных или сами большевики, или «общаются» с большевиками». «Правда» написала, что церковь «при первом шаге трудового народа в ее сторону» мобилизовала все силы и перешла в наступление. А некий Степан Данилов поместил в «Известиях ЦИК Советов» три пространных статьи, в которых проанализировал хозяйственное положение духовного ведомства, приведя конкретные цифры из опубликованных до революции источников. Автор резюмировал, что теперь все эти богатства возвращаются народу. Комментируя открывшиеся заседания второй сессии Поместного Собора, советские авторы подчеркивали якобы наметившееся стремление части делегатов к реставрации монархии. Некто Керженцев заявил, что Собор «обсуждает, провозглашать ли анафему огулом или поименно, подлежит ли анафеме Коллонтай или, как “инаковерующая”, освобождается от церковного проклятия. Собор принимает какие-то конспиративные решения, избирает тайного заместителя патриарху, которому будто бы угрожает арест...».

Продолжал генерировать статьи и автор, подписывавшийся псевдонимом «Вениамин Славский»: он обличал стяжательство церкви и оторванность от народа иерархии. А низшее духовенство Славский назвал «рабски-покорным», «смешным» и «жалким».

Кроме критики церкви звучали призывы к «социалистическому просвещению масс» и широкому разъяснению позиции Советского правительства. Подчеркивалось, что самодержавие и буржуазия помогали духовенству, так как оно поддерживало в массах предрассудки и обеспечивало эксплуататорским классам власть. Объявлялось, что в противовес этому пролетариат стремится к «общечеловеческому освобождению» и борется с религией через научное миропонимание»».
«Общечеловеческое освобождение» Лениным и его соратниками понималось своеобразно, что нашло отражение в последующей истории нашего Отечества. Концлагеря с миллионами заключённых, горы расстрелянных, ещё более обездоленных – вот какими методами безбожники постарались установить рай земной под названием «коммунизм». В начале августа 1918 года была издана известная телеграмма Ленина в Пензенский Губисполком, в которой вкратце изложена программа партии по установлению «светлого будущего»:
«Необходимо произвести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города».

Несмотря на то, что постановлением Верховного Совета РСФСР от 25 октября 1990 года декрет об отделении церкви от государства был объявлен утратившим силу, по сути мало что изменилось. В этом, надо сказать, немалая «заслуга» официального церковного руководства Московской патриархии, которое нарочито поставило себя в зависимое положение от мiрских властей, особенно когда дело касается серьёзных вызовов времени. Вместо того, чтобы заниматься пророческим служением в обществе, мы видим, как высшее духовенство старается получить от государства побольше материальных дивидендов за молчание и сомнительную лояльность.

Как мы видим кризис, постигший нашу Российскую Православную Церковь столетие назад, далёк от завершения. Трудно себе представить, что в ближайшее время может что-то измениться в лучшую сторону. Падший мiр стремительно катится в пропасть, о чём было ещё предречено святым апостолом и евангелистом Иоанном Богословом, а значит нас ожидает новое небо и новая земля – Царство Небесное. Поэтому будем с надеждой взирать на будущее, ибо наше «жительство - на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Фил. 3:20,21).