Блог о.Сергия Кондакова

Ижевск. 1920-1930 гг.

После разбоя красных бандитов в селе родные разъехались кто куда, от греха подальше. С кем-то удавалось поддерживать отношения, со многими связь оборвалась во время Второй мировой. Дети имели уже клеймо членов семей раскулаченных, врагов народа, поэтому пытались этот факт скрыть. Но во времена стукачества и доносительства кто-то старался то ли из зависти, то ли из корысти раскрывать эти факты биографии. Двоюродный брат Галины Григорьевны по отцовской линии Алексей закончил Казанский авиационный институт. Это был закрытый институт. Когда он получил назначение в Москву на крупное оборонное предприятие, нашелся бдительный сосед, доложил, что он сын кулака. И брат, получив такое образование, работал инженером по подъёмно-транспортным механизмам. Ладно, не посадили ещё!

Галина Григорьевна была в семье третьим ребёнком, младший брат родился в 1942 ровно через 9 месяцев со дня уход отца на фронт.

«И вот оставшись в военное лихолетье одна с четырьмя детьми, – с любовью и восхищением к маме говорит Галина Григорьевна, – мама не растерялась, сохраняла бодрость духа. Отец ещё до войны в 1935 году начал строиться в Ижевске, но не успел всё доделать. Мама с маленькими детьми осталась одна в недостроенном доме. Дом небольшой был, но двухэтажный. На полатях втроём спали, чтобы согреться. Печки не было и крыши над крыльцом. Ставили буржуйку. В такие годы мы, в общем-то, не голодали. У нас всегда картошка была.

В районе городка Металлургов, где сейчас 21 гастроном, было большое поле, там нарезали участки под картофель. Мамочке, конечно, было тяжело сажать и обрабатывать посадки. Мы-то мелкие ещё! Старший брат 1932 года рождения, младший в 42-м родился. Находились добрые люди, помогали.

А осенью надо было урожай охранять от воров-копателей. Соседи дежурили на своих участках, а маме некогда было. Помолится, перекрестит картофель и бегом по делам. И вот соседи стали примечать, что и на углу нашего участка какая-то женщина дежурит. Мама решила, что это сама Пресвятая Богородица по молитвам к Ней помогает!

Для меня мама стала примером, как в такие годы можно выжить. Разговоров против советской власти не было, но она не советовала в пионеры вступать. А поскольку я хорошо училась, меня в первую очередь приглашали кандидатом. Скрытно я вступила, прятала галстук от мамы. Потом меня всё равно «разоблачили».

Ещё немного безценных свидетельств Галины Григорьевны о той поре.

«Мы же мелкие были, нас нельзя были оставить одних, и мама работала в обществе слепых надомницей. Стегала одеяла... Я ей помогала, она мне потом немножко денежки давала заработанные. А телогрейки она на швейной машине стегала. И ещё ей пенсию давали как вдове фронтовика.

В праздник годовщины Октября объявили, чтобы принесли мешочки для сахарного песка, буквально с ладошку мешочек, 10 ложек сахара дали. Я этот сахар попробовала на язык и не могла оторваться! Иду домой и постоянно пробую! В итоге пришла с пустым мешочком. Я обманула маму, сказав, что ещё не давали сахар. А потом мама в школе узнала всё! Я, конечно, разревелась, но мне так легко стало, что наконец-то обман мой открылся! И мама со мной вместе расплакалась!

Америка помогала. Посылала одежду, консервы, леденцы, сгущёнку. И мама ходила получать это в исполком. Не каждый месяц, но часто. Мы так ждали всегда её! И принесёт она нам одежду, платьишки, ботиночки, сапожки. Я никогда не забуду маленькие кожаные красные сапожки… Малы! Обидно! Пришлось брату отдать. Платьица, нижнее бельё трикотажное! Да панталончики-то красивые! Розовые, голубенькие! А то, что это из Америки, мы не знали… И помню костюмчик был матросский, юбочка в складочку… И опять мне не досталось! Слишком велик был костюмчик! Но сестра выросла и я после неё донашивала.

Я пошла в школу в 1946 году. Я самая маленькая была, сидела на первой парте. И как-то пришла в класс новая девочка, мама у неё в мехах, отец в форме… И она приносила на завтрак бутерброд с сыром, яблоко. А я никогда до этого сыр не ела! И меня угощала за то, что я помогала ей решать задачи. Учительница видела, но не препятствовала моей «корыстной» помощи. И как-то подружка на меня обиделась, что я её своим завтраком не угощаю! А мой-то завтрак из картошки в мундире состоял».

Продолжение следует.