Блог о.Сергия Кондакова

Вячеслав Ар-Серги

Корнилов Никифор Афанасьевич

Об этом человеке я впервые услышал в начале 80-х годов прошлого века. Совершенно случайно его имя всплыло в одной частной беседе с учеными-историками К.И. Куликовым и Н.П. Павловым. А позднее, заинтригованный сюжетной коллизией жизненной судьбы удмуртского поэта, я задавал неакцентированные вопросы о нём нашим известным литературоведам. Сведений об этом человеке в те времена они смогли дать до обидного мало.
Но самое главное, я узнал, что популярнейшая удмуртская песня «Зеч лу шуид но кошкид» («Ты сказал «до свиданья» и ушёл»), оказывается, имеет своего автора с непростой биографией. А до этого многие, в том числе и я, считали эту песню народной.
Автор её стихов в своё время был активным борцом против Советской власти, дослужился в Белой Армии до полковничьего чина. После поражения белого движения он вплоть до конца Великой Отечественной войны проживал в Китае.
Вот и всё, что мне удалось тогда узнать о судьбе этого незаурядного человека, уроженца Граховского района нашей республики, подававшего большие надежды удмуртского поэта.
Хотелось узнать о нём побольше. И потому, как доброе провидение, я воспринял статью Атаманова (Эграпи Микаля), опубликованную в № 8 журнала «Кенеш» за 2006 год. Эта работа удалила многие лакуны в биографии и творчестве Никифора Корнилова. Я читал её как откровение, затаив дыхание, при внутреннем лейтмотиве старинной удмуртской песни. Автором стихов отныне и присно, для меня доказанно, являлся Никифор Афанасьевич Корнилов. Мелодия песни неторопливая, мотив светлой её печали окрашен в грустные тона. Но звук густой и отчётливый, как Камская волна.

Ты сказал «до свиданья» и ушел.
Сев в пароход...
И меня оставил одну
На берегу оглушенную...

Многое я хотела сказать,
Но хлынули слёзы из глаз,
Ведь очень я любила,
И не могла позабыть.

Помню и сейчас
Как мы вместе ходили,
И всегда перед глазами
Наши вечерние прогулки...

(Отрывок. Здесь и далее подстрочный перевод автора статьи стихотворения Н. Корнилова).
Никифор Афанасьевич Корнилов, или Микой, как его с рождения по-удмуртски называли в родном селе Верхняя Игра (Пуклё) ныне Граховского района Удмуртской Республики, а ранее Елабужского уезда Вятской губернии, родился 23 марта 1894 года.
Сызмальства он тянулся к образованию, всё его интересовало, до всего ему хотелось доискаться и вкусить сладкий плод добытого знания. Эта его тяга к грамоте, видно, поощрялась в их семье, имеющей некоторый достаток. Так Микой успешно оканчивает земскую школу, а затем поступает в Елабужское реальное училище, окончить курс которого ему всё-таки не удалось.
Отсюда он был исключён, как говорят некоторые исследователи, по формулировке «за чтение антиправительственной литературы». Пришлось доучиваться в Казани. Вероятнее всего, учился он в Учительской семинарии. Но, увлечённый юношеским ветром странствий и мыслью о поиске лучших мест, через некоторое время он оказывается в Туркестане, где устраивается на работу по части делопроизводства на железной дороге в город Красноводск.
В 1915 году Никифор Корнилов был призван в царскую армию. Его тут же направляют в Петергоф, в школу прапорщиков. Первый бой с германцами он принимает под Барановичами и после этого удостаивается офицерского чина «поручик».
Солдаты доверяли своему командиру, вдобавок импонировало им и его простое происхождение. С началом революционной смуты и шатаний в армейской среде, поручика Корнилова избирают в комитет солдатских депутатов, где он становится к тому же и кандидатом в члены РКП (б).
В 1918 году Никифор Корнилов возвращается на родину и начинает штатно сотрудничать с удмуртской газетой «Виль синь» («Новый взгляд»), издававшейся в Елабуге.
Там же работает и земляк Корнилова, известный удмуртский поэт Даниил Майоров, впоследствии убитый родственником в апреле 1923 года в родной деревне. Даниил Майоров беззаветно принял революцию, стал её трубадуром. Характер имел невыдержанный. Особо дружеских отношений земляки друг к другу не испытывали. К тому же Майоров происходил из беднейших крестьян, попросту голытьбы, и не имел никакого основательного образования, в отличие от Корнилова.
В 1918 году Корнилов много печатается. Практически всё его литературное наследство ко времени авторского печатания относится именно к этому году. В 1919 же году его имя практически и не появляется уже в периодической печати.
Никифор Корнилов до этого года был знаком и поддерживал личные отношения со многими знаковыми личностями тех времен, внесшими значительный вклад в дело становления удмуртской государственности, в частности с Трокаем Борисовым и людьми его окружения, такими как М. Прокопьев, К. Яковлев, И. Векшин (брат Ашальчи Оки) и многими другими.
Более того, он даже избирался делегатом от удмуртов на инородческий съезд народов Востока, организацией которого занимался лично И. В. Сталин.
Говоря одним словом, на первый взгляд кажется, что тогда Никифор Корнилов всю свою душу распахнул революции и принимал активное участие в претворении её идеи в жизнь. К тому же, заняв место в лидирующей группе преобразователей удмуртского края.
В начале 1919 года в Елабуге выходит «Сборник вотских стихотворений «Удмурт стихотворенняёс» с предисловием Трофима Борисова. Весь сборник открывается пламенным стихотворением-воззванием Никифора Корнилова «Удмуртъёслы шунды жужа» («Удмуртам зарождается солнце»). Среди авторов книги Кузебай Герд, Ашальчи Оки, Максим Прокопьев и другие известные удмуртские поэты.
Но грянувшая вскоре Гражданская война смещает многие акценты мировоззрения Никифора Корнилова. Не будем гадать в поисках ответов на риторические вопросы о причинах, побудивших Корнилова сделать решающий жизненный шаг. Но с приходом белых в удмуртский край Никифор Корнилов оказывается в армии Колчака, став во главе одного из подразделений 8-го Камского полка.
И снова на его плечах офицерские погоны. Волей судьбы, Никифор Корнилов разделяет всю горечь путей отступления белого движения на востоке России. После смерти Колчака, он переходит под командование генерала Каппеля. Далее участвует в трагическом Ледовом походе через Байкал.
На его глазах редеют ряды Ижевско-Воткинских полков, ведших беспощадную войну с Советами. Наверное, не случайно красный командарм Блюхер испытывал особую ненависть к офицерам и солдатам этих формирований, что и подчёркивалось в приказах по армии.
Теряя друзей, Никифор Корнилов вместе с остатками дивизии, доходит до Даурии и тут принимает решение – с отрядами атамана Семенова уходит за кордон, в Манчжурию. И вот, спустя некоторое время, он уже работает заведующим адресным бюро города Харбина. Женат на уроженке деревни Гарга, ныне Алнашского района, волей рока тоже ставшей белоэмигранткой, Анне Афанасьевне Залётовой.
Ещё в 1920-м году у них родился сын Борис, а в 1923-м – дочь Надежда. Оба они, скажем, забегая вперед, получили прекрасное образование, и нашли своё место в жизни. 23 года семья Корниловых проживает в Харбине, с 1922-го по 1945-й года.
Занимался ли тогда Никифор Корнилов, в буквально несколько революционных лет (или месяцев) ставший на родине известным удмуртским поэтом, литературным творчеством? Этот вопрос остаётся, увы, безответным. По утверждениям домашних, нет...
Но как может поэт не писать? Хотя бы в голове, хотя бы в стол... Ведь поэтический образ восприятия мира остаётся неизменной визитной карточкой души человека, владеющего литературным пером.
А может, они где-то и есть - харбинские рукописи произведений поэта Корнилова? Может, встреча с ними нам уготована в будущем? Очень хочется в это верить...
Может, найдя время, удмуртский поэт стоял вечерами у китайской реки Сунгари и вспоминал свою родину, свой народ, скромную девушку по имени Одоть, которая когда-то (в другой жизни) приезжала к нему в Елабужское реальное училище из их родной деревни, и они долго гуляли по Камским берегам, провожая неторопливо плывущие пароходы трепетными взглядами?..
А потом юноша сел на пароход и уехал в неведомые края, а девушка осталась ждать его на берегу наполненной грустью Камы-реки.

.. .И есть ли на белом свете
Такой же милый, как ты?
Ведь люди в наши времена
И черствы и злы.

На высокой горе
Средь жёлтых, цветов
У широкой белой Камы
Стою я у сгорбившейся ивы.

А на небе жаворонок поет,
Летая на одном месте.
А средь ив соловей припевает
И тоску мне навевает.

В какие стороны тебя привел
Иссушающий сердце «замысел»?
И о чем ты думаешь сейчас,
Мой милый, красивый любимый?

Ты ушел далеко -
И побледнели мои румяные щеки.
Плачу я каждую ночь,
Горюет моё молодое сердце.

Может, в всплесках сунгарских волн Корнилов пытался различить, расслышать голос родины, шепчущей о самом важном устами скромной и утерянной им девушки Одоть?
И 8 октября 1945 года Никифор Корнилов переходит советско-китайскую границу. Как и, наверное, следовало ожидать, он тут же был осуждён Управлением контрразведки «СМЕРШ» Приморского военного округа.
Потянулись долгие десять лет сталинских лагерей. По освобождении в 1955-м году определился на жительство в Хабаровск. Но путь на родину остался закрытым. За год до его освобождения, в 1954-м году его супруга и дочь тоже покидают Китай. Семья обосновывается там же – в Хабаровске.
Наконец-то, в конце 60-х годов Никифору Корнилову вместе с супругой удаётся заполучить право на кратковременную поездку на родину, в Удмуртию.
Говорят, одна из родственниц спросила его в родной деревне: «Дядя Микой, зачем вы ушли за границу?» Он, не вдаваясь в подробности, коротко ответил: «Я жертва смутного времени…» И замолчал.
И ещё говорят, что никакие суровые годы не выветрили из поэта его любовь к народным удмуртским песням и родному языку.
Вячеслав Ар-Серги